сырости кожей, и с натугой отодрал прочь. Барон осторожно, стараясь не испачкать мундир, извлёк винтовку. Латунная затворная коробка, длинный гранёный ствол, характерная скоба для перезарядки. Всё – в густом слое оружейного сала.
– Винтовки Пибоди-Мартини. – прокомментировал он. – По шесть штук в ящике – недурно, недурно. Всего, значит, выходит две с половиной тысячи. Английская работа?
– Бельгийская, из Льежа. – равнодушно отозвался шкипер-бельгиец. – Фрахт британского военного ведомства.
– Патроны?
– В соседнем трюме. Там же – амуниция и тюки с военной формой. Ещё тридцать два ящика с револьверами. Английские, фирмы «Веблей и сыновья».
– Солидно… – присвистнул Греве. – Порт назначения – Карачи? Кивок.
– Полторы тысячи новеньких винтовой для индийских колониальных частей… Любопытно, чего англичане опасаются больше – нового восстания сипаев, или казачков генерала Гурко?
– Мне не докладывают. – буркнул шкипер. – Моё дело – доставить, сдать груз. Фрахт есть фрахт, а политикой пусть занимаются другие.
– Что ж, так и запишем: военная контрабанда в чистом виде. Приходи, кума, любоваться!
Последние слова он произнёс по-русски. Бельгиец озадаченно покосился на барона.
– Что ж, мсье…э-э-э?..
– Капитан Бувилль к вашим услугам.
– Что ж, мсье Бувилль, это всё. Судовые документы я забираю. – он похлопал по папке, зажатой под мышкой. – Вы тоже отправитесь со мной на «Крейсер». А пока, отдайте распоряжение помощнику, пусть готовится принять призовую партию.
Шкипер кивнул – на этот раз, как показалось барону, с облегчением.
– Если позволите, мсье офицер…
– Я вас слушаю.
– На борту моего судна мадам де Кремс, вдова владельца пароходной компании, которой принадлежит «Луиза-Мария». Если можно, я бы попросил позволить ей пока остаться на пароходе. В её апартаментах наверняка удобнее, чем в каюте, которую вы сможете выделить для неё у себя на борту.
– Я доложу. – согласился Греве. – Это, вероятно, та самая дама, которую мы видели наверху?
Когда он, под угрюмыми взглядами матросов парохода следовал к трапу, ведущему в грузовой трюм, на мостике мелькнул женский силуэт. Греве, ещё в Училище прославившемуся амурными подвигами, понадобилось не больше секунды, чтобы уверенно вынести вердикт: незнакомке лет чуть больше тридцати, необыкновенно хороша и… весьма уверена в себе.
– Полагаю, командир клипера согласится выполнить вашу просьбу. Она одна?
– При ней горничная и повар.
– Вот и ладушки. Кстати, у вас не найдётся свежих газет?
– Только недельной давности.
– Пойдёт. Последний раз мы получили газеты с немецкого пакетбота ещё в начале июля – и с тех пор изрядно стосковались по новостям…
– Оттолкнуть нос!
Баковый налёг на отпорный крюк, гичка медленно отделилась от «Луизы-Марии». Матрос положил крюк на сложенный между гребцами рангоут и занял место на банке радом