Едва до драки не дошло… Чуть не всёк ему.
Павел уже успел избавиться от таза, и теперь, глядя под ноги, торопливо шёл куда-то вглубь деревни, не замечая преследования.
“Разговоры вряд ли помогут. Тут важно нарушить связность событий”, – сухо ответила Илона. Они шли за Койотом, сохраняя дистанцию. Шум пожара отдалялся, и вскоре всполохи уже едва просвечивали через деревья.
"Нужно выдернуть Павла из потока…", – продолжила Илона: – "… не дать случиться тому, что должно произойти, или пустить события другим ходом”.
– А что насчёт шоковой реакции? Барон про неё говорил…
“Хм, говорил, значит. Да, есть такое. Мы на чужой территории, Павел – создатель этого мира, пусть того и не осознаёт. Если вмешаться уж очень грубо, то его сознание начнёт защищаться. Если попадёт в нас, то мы впадем во что-то вроде комы. Но выйдем из неё, как только проснётся сам Павел. Возможно, с некоторыми последствиями для разума. Но не обязательно”, – уклончиво ответила она.
– Но нам же надо вернуть его за два дня! Иначе Узы истощат Тину.
– Скорее уж, Павла, но да… поэтому мы постараемся избежать шоковых реакций, понял?” Постарайся не действовать наобум. Слушай меня. И всё будет хорошо.
– Хм…
“Чувствую, с тобой проблем не оберусь”, – мяукнула кошка, тряхнув ушами.
Алек молчал, следуя по пятам за Койотом, который уверенно шагал по сельской дороге. Людей вокруг совсем не было. “Идёт к дому”, – догадался Алек, узнавая местность из самого первого воспоминания.
Но вдруг Павел остановился, вглядываясь в темноту впереди. Его Эмон шумно втянул носом воздух, шерсть на загривке встала дыбом, и Алеку вдруг показалась, что пелена на глазах Койота не такая мутная, как была одно воспоминание назад.
– Эй! Кто тут? – уверенно крикнул Павел, хотя не было ни единого намёка на постороннее присутствие. – Не ныкайся, выходи, побазарим!
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом возле ближайшего дома шевельнулась тень, и на дорогу вышел смутно знакомый худой мальчишка. И навёл на Павла ружьё.
***
Огонь был похож на вырвавшегося на волю хищника. Он с хрустом пожирал деревянные перегородки, трещал потолочными рейками, но самым большим его деликатесом были книги. Их он рвал в клочья, подбрасывая обугленные страницы к небу.
На краю деревни горела заброшенная библиотека. Вспыхнула в один миг и теперь пылала, как гигантских факел. Люди, в чём были, повыскакивали из соседних домов, забегали, запричитали. Замелькали кадушки, вёдра, кастрюли. К вечернему небу столбом поднимался чёрный дым.
– Где носит этих пожарных? Пока доедут, полдеревни сгорит! – вопил старый завуч, раздавая людям вёдра.
– Шланг, тяните шланг! – слышалось с другой стороны.
– Пашка, чего замер? Помогай, бездельник! – крикнул кто-то, сунув мне в руки пустой таз. Я так и остался с ним стоять, глядя на пляшущие языки пламени. Глаза слезились от дыма и жара. Вместе с библиотекой что-то трещало в груди.
–