Но я не рискнула спросить его об этом, пока он не закончил свою странную процедуру.
– Ну что там? – в своем голосе я услышала мольбу.
– Сложно. Пока сложно сказать. Тина, я могу вас попросить пару часов побыть здесь. Присмотреть за нашими мальчиками?
– Да, конечно, конечно. Я и сама…
– Ну и отлично. Кстати, как там малыш-лисёнок поживает?
– Он в одной из комнат. Приходит в себя после укола.
– Хорошо. Ощущаете его? Благодаря джампу между вами должна была установиться связь.
– Не знаю. Если и чувствую, то совсем немного…
– Ладно, не страшно. Чуть позже поработаем с ним плотнее. Попробуйте пока чётче уловить связь. Так, что еще… э…тень! Тень проявляет как-то себя?
– Нет. Кажется, спит, – меня невольно передёрнуло от воспоминаний об этой твари. Но… если бы не она, Гиены бы победили.
– Значит, время ещё есть. Вы большая молодец, прекрасно держитесь, милая. У нас всё получится, так и знайте. …Илона, не нальёте ли чашечку зелёного чая? Мне надо кое-что с вами обсудить.
– Если надо, то пойдёмте, – Илона показала взглядом на дверь. – После вас.
Барон вышел из комнаты также стремительно, как в ней и появился. Даже не взглянув в мою сторону, Кошка выскользнула в коридор следом. Я упала на стул, прикрыла глаза.
"Пожалуйста, Павел. Алек, просыпайтесь… без вас ужасно сложно", – мысленно попросила я.
Сцена 25. Побег
Снег хрустел под ногами, как пересушенный хлеб. Я бежал, то и дело оборачиваясь, боясь, что отец обнаружит мою пропажу. Если после такого поймает – три шкуры сдерёт. Мало того что я ушел без разрешения, так ещё и одет, точно на улице лето, в джинсы да хлопчатую рубашку с рукавами по локоть. Только шарф сверху намотал, тот самый, который на прошлый день рождения прислала посылкой мама. Мама…
Вчера мне исполнилось восемь. Отец поздравил по-своему – вручил шоколадный кекс и новые колючие варежки, а вечером выдал ремня за разбитую чашку. Чашки были для него важнее какого-то дня рождения.
Я опять кричал, что уеду к маме, а он в ответ, чтобы уколоть побольнее, врал, будто она от меня отказалась. Будто бросила. Полночи я глядел в окно, а к утру всё решил. Хотел как следует собраться в дорогу, но отец взялся за рюмку, опять позвал соседей что-то праздновать. Может, он как-то узнал, что я скоро от него уйду, вот и радовался?
Из своей комнатушки я слышал пьяный смех и звяканье бутылок. Слышал, как снова по косточкам разбирают мою мать, точно она какой-то конструктор. Каждый раз они складывали её по новому: “Шлюха”, “Сумасшедшая”, “Богатейка без совести”. Спрашивали, что отец будет делать со мной, если она не объявится?
И правда – что? Зачем я ему сдался? Иногда казалось, что меня на убой растят, как телёнка из мультика. Только там отец-волк приёмыша полюбил, у нас же любовью не пахло…
Куртка, свитера и зимняя обувь хранились в прихожей, но ещё день ожидания казался пыткой. Бежать надо было сегодня. Сейчас! Я надел две майки, а поверх рубашку, обул кроссовки, замотал