а конь-судьба сам куда да вывезет. Если дальше использовать сравнение со всадником, то, конечно же, проскакать нон-стоп весь путь в одном ритме не получится. Ни у реального коня, ни у вымышленного. Намечаешь себе перевалочные пункты – это обязательно, именно так поступают основательные люди – и двигаешь к этим этапным целям, не щадя живота своего. (Тут Пётр Иванович усмехнулся, искоса окинув взглядом овальную округлость под майкой.) Удивительно, но оказывается, что не так уж и важно, если станция, к которой стремился вовсе не такая, какую предполагал. Награда – не достигнутая цель, а именно путь к ней. Пётр Иванович походя записал на внутренний диск последнюю мысль; неплохой спич к случаю.
Солнце же, доселе спрятанное за зданием, вошло в такое расположение, что лучи, падая на оконные стёкла противоположной высотки, устроили настоящую какафонию света. Зайчики словно взбесились. Вначале беззлобно и озорно пробежались по верхним этажам. Но день разгорался. И вот уже сумасшедшие вспышки запрыгали напротив, стали беспардонно бить по глазам Петра Ивановича, гоня его с балкона. Ну что, подчиниться? Вдруг, в течении буквально 10-15 секунд, всё прекратилось. Вставать для этого не пришлось. Облако ли, туча – или что ещё там за домом? Может просто небесный фокусник нежно подставил свою расправленную ладонь, вмиг покончив с баловством.
Пётра Ивановича эти подаренные дополнительные минуты на открытом воздухе очень обрадовали. В такое время здесь особенно легко думалось, и он с удовольствием вернулся к очередной теме, которая щекотала его фантазию уже пару-тройку дней. Вкратце, её смысл: радикализация пенсионного вопроса. Соединил воедино заботу о будущем Земли и средневековые японские традиции; получилось: необходимо подумывать о законе по добровольно принудительной эвтаназии в 60-65 лет. Пятилетняя вилка – вроде и не решающий промежуток, но позволит людям с большим социальным статусом дольше пожить. Это внесёт элемент справедливости и, вместе с тем, – стимуляция к деятельному участию в общественной жизни. Впрочем, правила тут могут быть самые различные. Пётр Иванович отложил в дальний ящик, на десерт, перебор возможных тут построений.
Самоё тонкое – процедура ухода. Претендент имеет возможность психологически подготовиться к последнему акту, осознать и принять неизбежное. Да, вот, привести в соответствие свои дела, а то, всё второпях, вприпрыжку и, всё равно, неожиданно. Отсюда и общая неустроенность. И в жизни государства, и всей планеты. Что интересно, опробовать можно в отдельно взятой стране. Думаю – не страшнее социализма.
В последние, скажем, полгода, «смертнику» позволяется пожить по его пожеланиям, то есть осуществить то, что не получилось достичь по жизни. Почувствовать свободу. Хотя…
Когда тебя спрашивают: «Как хочешь развлечься?» – это одно, а если потом: «Как предпочитаешь умереть?» – уже не интересно. Изнанка свободы. С первого взгляда вроде всё просто: выпил «чаю», лёг, заснул и не проснулся. Но нет, Пётр Иванович не для того придумал эту галиматью. По любому – не для простоты. Гильотина! Неожиданный и страшный выбор. И пришёл он к Петру Ивановичу, как озарение,