первая половина рабочего дня – не самое подходящее время, чтобы разъезжать по городу на своей машине. Пробки на дорогах Москвы стали в последнее время настоящим бедствием – транспортные заторы сделались едва ли не основной проблемой. А все многочисленные предложения, которые сегодня рассматриваются властями, ничего не дадут, так как давно устарели и нацелены на вчерашний день. Единственный путь – выселить из Москвы весь бизнес, перенести куда-нибудь в район нового бетонного кольца. Конечно, придется построить дополнительные офисы, банки, поселки и города… но это лучше, чем задыхаться в ловушке, в которую сейчас превратилась столица.
Столичное метро тоже не сильно радовало. Тут опять-таки случались пробки, но не транспортные, а людские. Не так давно из-за бурного наплыва пассажиров на станции «Парк культуры» закрыли несколько дверей на вход и остановили один из эскалаторов. Говорят, чтобы давки не возникло. Московский метрополитен давным-давно не справляется с потоком пассажиров. Под землей стало совсем тесно, и малейший технический сбой в работе метро, плановый ремонт или, не дай бог, какое-то происшествие приводят к пробкам. Конечно, дело не только в метрополитене, проблема гораздо шире – сам мегаполис давно уже превратился в гигантскую транспортную пробку.
Но если ничего форс-мажорного не случается, то пробок в обычном, автомобильном, понимании этого слова в метро все-таки нет: москвичи рассчитывают на него как на самое верное средство добраться из пункта «А» в пункт «Б». Здесь довезут всех и вовремя. Поэтому Луньков и предпочел своему автомобилю столичную подземку.
Подземка не подвела. Опознание прошло на удивление быстро и безболезненно. Конечно же, в морге лежало тело Антона Михайловича. Отправив Мариночке короткую эсэмэску: «Это Карпов», Алексей Викторович поехал назад, на кафедру.
Первое, что увидел Алексей Викторович, вернувшись в вестибюль основного университетского здания (кафедра располагалась в главном корпусе), был здоровенный некролог. Блок какого-то текста, портрет Карпова в черной рамке и четыре мелкие гвоздички на длинных худосочных ножках, безвольно стоявшие в стеклянной бутылочке из-под кетчупа.
«Успели уже, – недовольно подумал доцент. – Подсуетились! Уже и некролог умудрились состряпать! Я же просил повременить! Хоть бы вазочку приличную нашли, что ли, вместо этой банки…»
Только он хотел обрушить на голову Мариночки всю тяжесть своего начальственного гнева, как та не дала ему даже рта раскрыть:
– Алексей Викторович! – защебетала Мариночка. – Я знаю, что вы хотели пока подождать с официальными мероприятиями, но позвонил ректор и велел срочно… Там же и некролог написали… в ректорате. Еще декан вас разыскивает.
– Ладно, Мариночка, не переживайте так. Все нормально. Латникова удалось отыскать?
– Да, но он у себя дома, заболел, поэтому и отключил телефон. Он сам позвонил и сказал, что будет не раньше чем через неделю. Грипп. А еще звонил декан…
– Заболел? Как это не вовремя… А что декан?
– Просил