начали игру.
Парки срам свой оголили,
Потускнела шерсть травы,
Облысели разом ивы
У покрытой льдом воды.
Холод встретить, да с поклоном,
Выполз месяц, вон какой,
Отплясала с нежным звоном
Осень танец золотой.
Бал
Ты не вейся, ворон чёрный, не кружи над головой.
Молодой я, непокорный, и пока ещё живой.
Не хочу я быть добычей да исклёванным лежать.
У меня есть голос зычный! Да и меч могу держать.
Я стою довольно крепко меж щитов, мечей да стрел
И себя не вижу жертвой среди тех, убитых тел.
Пусть немного нас осталось, не спеши готовить бал.
Ишь, гляди, как раскричался – всех сородичей созвал.
Враг теснит, враг наседает и подмога не придёт.
В небе чёрные летают, ждут, когда меч упадёт.
Щит уже давно изрублен, ноги не хотят держать.
Не везёт сегодня, други, маловата наша рать.
Дальше – хуже, всё слабее поднимается рука.
Солнце низко – вечереет, родилась в глазах тоска.
За тоскою ворон чёрный ждёт добычу, не ушёл.
Голос днём ещё задорный, к ночи хрипом изошёл.
Час настал – один остался средь врагов да мёртвых тел.
Видно ворон ты дождался – будет бал, как ты хотел.
Скрипач
Не уходи, старик, постой,
Не забирай печаль мою.
Ты много видел, раз седой,
Присядь, родной, я постою.
Тебе ведь некуда спешить —
Ты одинок там, как и я.
Пусть лучше тайники души
Откроет скрипка мне твоя.
Я за любовный принял жар,
Обрёк себя на муки я.
И стал душою сед и стар,
И грустно мне, и мал стакан.
Возьми и деньги, и вино.
Я их дарю за горечь слёз.
Твоя судьба, как домино.
Моя же жизнь – кора берёз.
Нам есть о чём поговорить.
Ты знаешь всё, я был везде.
Мы можем вместе утопить
Тоску, в играющем вине.
Не уходи, прошу, родной,
Не прячь в футляр печаль мою.
Сыграй ещё, скрипач седой,
Устал – так сядь, я постою.
Персты
Звонят колокола, да охают Матрены.
Ряд воинства застыл, ждут копья и мечи.
Вдали же по степи свободной и просторной
Летит татарский конь, как камень из пращи.
«Да… Будет жаркий день, – промолвил воевода, —
Коль выстоим его, то ночь переживём.
А там, глядишь, придёт к нам дальняя подмога.
Тогда