узнал, что незабвенной памяти Олдейкр был настоящим мерзавцем. Отца нашего клиента я не застал, он уехал разыскивать сына, но дома была мать, маленькая голубоглазая старушка с копной седых волос. Она не находит себе места от страха и возмущения. Конечно же, она не допускает и мысли, что ее сын виновен, но и известие о смерти Олдейкра ее не удивило и не расстроило. Напротив, она говорит о нем с такой злостью, что невольно усиливает позицию полиции, поскольку, если бы сын услышал, как мать отзывается об этом человеке, это невольно предрасположило бы его к ненависти и насилию. «Это была злобная и хитрая обезьяна, а не человек, – сказала она, – и он всегда таким был, даже в юности».
«Вы уже тогда были с ним знакомы?» – спросил у нее я.
«Да, я хорошо его знала. Он даже одно время ухаживал за мной. Слава Богу, что у меня хватило ума бросить его и выйти замуж за другого, лучшего, хоть и не такого богатого, человека. Я была помолвлена с ним, мистер Холмс, когда мне рассказали ужасную историю о том, как он однажды запустил кошку в птичник. Эта жестокость меня так поразила, что я больше не захотела иметь с ним дела. – Она порылась в бюро и вытащила оттуда изрезанную ножом фотографию молодой женщины. – На фотографии – я, – сказала она. – В день моей свадьбы он прислал ее мне с проклятиями. Можете представить, в каком он был состоянии, когда это делал».
«Что ж, – сказал я, – по крайней мере, он вас простил, раз оставил вашему сыну все свое имущество».
«Ни моему сыну, ни мне не нужно ничего от Джонаса Олдейкра, ни от живого, ни от мертвого! – вскричала она. – Есть Бог на небесах, мистер Холмс! Покарав этого злодея, он не допустит, чтобы теперь мой мальчик пострадал за грех, которого не совершал».
Я попытался выудить из нее еще что-нибудь, но то, что я услышал, только подтверждает версию Лестрейда. Ни одной зацепки, которая могла бы хоть как-то помочь мне, наш разговор не дал. После этого я отправился в Норвуд.
Дип-Дин-хаус, дом Олдейкра, – это большая современная вилла из красного кирпича. Она стоит в глубине сада, перед фасадом – газон с кустами лавра. Сзади с правой стороны расположен тот самый склад древесины, на котором ночью был пожар. У себя в записной книжке я набросал план. Взгляните. Вот здесь слева – стеклянная дверь в комнату Олдейкра. С дороги в нее можно заглянуть, и это пока единственное, что подтверждает мою теорию. Лестрейда, между прочим, там не было, работой полиции руководил его старший констебль. Они весь день копались в золе, оставшейся от сгоревшего штабеля, и, помимо обуглившихся костей, нашли еще кое-что весьма ценное: несколько обгоревших железных кружочков. Изучив их, я выяснил, что это пуговицы от брюк. На одной из них мне даже удалось прочитать фамилию Хаймс, так звали портного Олдейкра. После этого я очень внимательно осмотрел газон, надеясь найти какие-нибудь следы, но сейчас сушь стоит такая, что земля стала твердой как камень. Я увидел только то, что какое-то тело или большой мешок волоком оттащили за дом через невысокие кусты, которые служат живой изгородью и идут вдоль склада. Все это, естественно, подтверждает