просить Гордея, возьми да возьми воткни у себя на пустом подворье.
Гордей вроде и не против каштанов под окнами. Да лень нести саженцы. Лень рыть ямки. Лень поливать.
Ребята с завода воткнули-таки ему под окном те каштаны.
Под кроной дальнего каштана темнеет курятник. Прямо из крыши курятника льётся радостный стан раскидистой яблони. И по весне, в пору цветения, бело-розовое облако плывёт над сараем и никуда не уплывает. Лишь одну эту яблоню и можно отнести на счёт Гордея и то с большой натяжкой.
Однажды после лесных яблок Гордей поленился бежать в ночи далеко в бундесрат на огороде, присел – такого совесть не убьёт! – меж закутками.
И поднялась-возросла на том месте яблонька.
Понадобилось место под курятник. Глухой простор забили досками, надёрнули толь, оставив в крыше дыру для яблонева тела.
И растёт яблоня из курятника. Густо цветёт. Только яблоки её никто ни разу не пробовал.
Червивые, гнилые яблоки опадали быстро. Даже кабану Гордей не осмеливался их давать…
Вот такой выплавился из Гордея садовод.
А я мечтал растить хлеба.
Да ни колоска у меня не поднялось.
Эхма, мечты, мечты… Так и манит пустить лихими стишатами уличного варева:
Мечты, мечты, где ваша сладость?
Мечты ушли, осталась гадость…
Весь ералашка в том, что, кончив институт, я не стал агрономом.
Парадокс.
Видишь ли…
Покуда я заочно мучился именно на агронома, дома меня постоянно крутило в учениках, будто щепку в омуте, и потом уже, как самостоятельно хватнул дело в руки, – во всякую работу я был въедливый! – кем только ни терпужил! И пекарем, и каменщиком, и маляром, и стропальщиком, и плотником, и слесарем, и токарем, и охранником, и милиционером, и лесником, и линотипистом… За шесть институтских лет я добросовестно изучил-прощупал до глуби все эти рукомёсла. Ну не богатство ли это моё?
Tyт нужно немного отшагнуть назад.
Как я уже говорил, после матери отец поджанился на другой, и я отбыл из дому чужие считать углы. Наверно, совестно стало батыю. Выкупил мне отдельную поганенькую хатёшку. Так, одно название. Под соломенкой. Всеми ветрами прожигалась.
Навалилась зима.
Мне и вовсе худо.
Была у меня тоскливая постель, как у курсанта. Ни пуха ни пера. Даже тёплого одеяла не заводил. Конечно, я б наискал тугриков на одеяло. Но я из принципа не покупал его. Ещё разоспишься в тепле. А долго спать вредно. На стенке у изголовья у меня сидели рядышком под ржавыми кнопками вот эти две газетные вырезки. Это мои иконки.
(Первую заметку я показал Глебу, но он её выбросил.)
Сон, длящийся более рекомендуемых 7−8 часов, повышает риск преждевременной смерти.
Это установили исследователи из Килского университета в Великобритании. Работа была опубликована в журнале Journal of the American Heart Association.
Ученые проанализировали данные 74 исследований, участниками которых стали более трех млн. людей. Оказалось, что те из них, кто спал около 10 часов в день, на 30 % больше были подвержены