спросил Валерка.
Гордей поднёс палец к своим губам:
– Тс-с… Большие деньги любят тишину.
Гордей достал новенькую четвертную, с минуту игриво пообмахивался ею, как веером, и, вздохнув, холодно похрустел денежкой, прощально подал Ростику:– Ну-ка, карманной слободы тяглец,[16] давай мухой в "Улыбаловку!
– За шампусиком? – спросил Ростик.
– За пятью грузинскими звёздочками! Ну!.. Чеши фокстротом. Живо же! Сотрись с экрана!
Не ставя ногу на педаль, Ростик с бегу напрыгнул на Валеркин велосипед и поехал.
– Куда вы его послали? – недоуменно спросила Раиса у Гордея, показала на Ростика, – удалялся по плотине.
– А-а… Это мы по-свойски навеличиваем так кафе наше "Улыбка".
4
Когда Гордей связал Валерке руки, Валерка как-то внезапно обмяк. Присмирел и сиротой обвёл всех долгим взглядом.
Были в том взгляде укор и мольба, вызов и кротость, тоска и беспокойство.
В замешательстве стихал весёлый базар.
Все почему-то почти разом почувствовали себя неловко. При них, при живых свидетелях, засевалось злое дело, и ни одна душа не подумала отвести беду!
Валерка тяжело посмотрел на Гордеев узел у себя на запястьях. Посмотрел на воду.
Ему вдруг стало страшно.
Опало подумалось: ну пойди он сам босиком в воду, может уколоться травой, может поскользнуться, может упасть, и уже тогда ничто не сподвигнет его, суеверного, плыть к тому берегу.
– Для полноты счастья вы б меня метнули, что ли… – будто самому себе глухо пробормотал Валерка.
С диким улюлюканьем, с воплями толпа подхватила его за руки, за ноги, раскачала и, невольно сделав с ним короткую пробежку к воде, бросила.
Бросали его лицом вперёд. Но тех коротких мгновений, покуда он был в воздухе, ему, как кошке, хватило на то, чтоб в страхе повернуться всем телом назад. К берегу.
Все решили, что он, как только вынырнет, непременно рванёт назад.
Но время шло.
А Валерка всё не прорезался из воды.
Bce тревожно запереглядывались.
– Хор-рошо лапоть плавает, лишь пузыри прядают! – дуром гаркнул кто-то. – Во! Вон!..
И верно. От берега наискоску уходила дорожка из редких лопающихся на воде пузырей.
– Между прочим, – Раиса с укором глянула на Гордея, – вы хоть знаете, что бывает за подстрекательство?
– Всякое. В данном случае бутылка коньяка.
Равнодушие, с которым это было сказано, зацепило её.
– Его нет почти пять минут! – ударила синим длинным ногтем по часам у себя на руке.
– Лично я не удивлюсь, если его не будет и все девять минут и девять секунд.
– То есть?
– То и есть, что есть. Девять минут и восемь секунд – мировой рекорд пребывания человека под водой. А он у нас на мелочи не разменивается. Мировой рекорд он спокойнушко сорвёт с наварцем! Вот вам успокоительная пилюля. Плавает же он – я тебе дам! Не чета мне или любому кто здесь. Он не то что по дну может целую