Игорь Гатин

Батарея, подъем


Скачать книгу

его рот. Подбородок был так себе – довольно узкий, с небольшой ямочкой. Уже не мозг, а само тело машинально просчитывало момент удара. Его спас кавказец Магомедов, который, глядя прямо в глаза Осокину сказал, что не будет драить писсуар.

      – Не будешь выполнять приказ?! – прошипел Осокин, и Ромка понял, что тот не вполне трезв. – Так, все приступают к выполнению боевой задачи, а ты – со мной! – И Осокин с Магомедовым покинули туалет.

      Когда оставшиеся курсанты обречённо приступили к выполнению поставленной задачи, рядовой Романов просто вышел в коридор. Батарея готовилась к отбою. Табуреты из нейтрального прохода разобрали, включая и их последний ряд. Курсанты в белом нательном белье с вафельными полотенцами и зубными щётками массово потянулись в сортир чистить зубы и справлять естественные надобности. Ромка быстро разделся и юркнул под одеяло. Его слегка поколачивало, но, повернувшись на правый бок, как положено, он, не успев додумать какую-то неприятную мысль до конца, уже спал.

      – Батарея, подъём!

      Кровать курсанта Магомедова оказалась застелена, а толчки в туалете сияли первозданной белизной – все двенадцать. В строю Магомедова тоже не оказалось. На завтрак их водил младший сержант Омелъчук. Осокина, Рахманова и сержанта Квитко – «черпака» и замка третьего взвода – нигде не было видно. После завтрака прошло политзанятие, на котором замполит капитан Осередный сначала нудно зачитывая поздравление министра обороны всему личному составу Вооружённых Сил, потом проверял знание курсантами стран Варшавского договора, а в конце неожиданно разразился длинной речью о необходимости укрепления воинской дисциплины, особый упор сделав на том, что нет худшего преступления в армии, чем невыполнение приказа. После политзанятия появились сержанты. Вид они имели помятый, а у Осокина явно припухла щека. Впрочем, смотрел он на курсантов с привычной издёвкой и команды отдавал, будто лаял. К обеду прошёл слух, что Магомедов сидит на губе. А через неделю или больше на утреннем разводе на плацу, когда мороз стоял такой, что трещали деревья и птицы не летали, командир части, пузатый полковник Тетерятников, выпуская изо рта пар, громко объявил, что курсант четвёртой батареи Магомедов за «грубое нарушение воинской дисциплины, внеуставные отношения и неисполнение приказаний младшего командира» приговорён военным судом к двум годам дисциплинарного батальона.

      «Нет, паря, ты как ни вертись, а кичи тебе не избежать!» – в который раз за прошедший год всплыла в голове фраза старого сидельца Ми-Ми, и Ромка с неприятным холодком осознал, что то, от чего он бежал в армию, преследует его и здесь.

* * *

      Старший лейтенант Сдобнов получил из рук замполита части свою тетрадь с конспектами трудов классиков марксизма-ленинизма, открыл её и с удовлетворением прочёл надпись красными чернилами «Отлично!». «Отлично! – подумал Сдобнов. – Теперь пятёрка по политподготовке обеспечена!» А значит, он без проблем пройдёт аттестацию