как у Володи, глаза она прощала им все.
– Мы! – радостно пообещал Саша.
Вот ведь странно, вроде бы абсурдно идентичные люди, а такие разные. Вовка любит поесть, Сашка – больше балуется. Вовка спит, как сурок, а Сашку не уложить. Вовка уже вовсю читает сказки с картинками, а Сашку даже слоги заставить тянуть невозможно, стоит ему увидеть букварь, как он тут же исчезает. Ищи его свищи! Впрочем, компьютер любят оба.
– Значит, вы? И когда вы планируете этим заниматься? – Анна нахмурила брови и погрозила пальцем.
Сашка захихикал. Анна склонилась к нему и принялась щекотать животик. Сын смеялся так заразительно, что и она принялась смеяться. Сашка выкручивался и визжал.
– А меня? – раздалось обиженное из-за спины. Вовка тоже желал быть потискан и помучен любимой мамой. Анна принялась щекотать близнецов. Если бы сейчас к ним ворвалась Маша, то ситуация стала бы неразрешимой – на дочь ее рук не хватило бы. Разве что ногой пришлось бы щекотать. Анна вспомнила, как ей не хватало рук буквально ни на что, это был тот особый период, когда близнецы только пошли, им было по полтора года, а Машке не было и пяти. Дети вываливали на пол и себе на головы содержимое шкафов, еду, мыльную пену, опрокидывали тазы с замоченным бельем – стиральная машина сломалась, а на новую денег, естественно, не было. Ничего у них со свекровью не было с тех пор, как умер Владимир. Анна тогда часто ложилась ночью спать с мечтой о том, чтобы не проснуться. Во сне к ней приходил он.
Анна родилась под счастливой звездой, так о ней говорили родители. Анна не понимала, что имеют в виду отец и мать, но думала, что речь идет о какой-то конкретной звезде, типа Вифлеемской. Удачный гороскоп, видимо. Но люди имели в виду другое.
– Какая же красавица! – восхищались они, не отрывая глаз от Анны. Хотя сама она считала, что у нее обычная славянская внешность. Она уродилась как раз такой, о каких говорил Некрасов, – спокойная плавность движений, безмятежное лицо, чистая кожа, глубокие серые глаза, густые соломенные волосы – бесценный дар в каждом жесте, в королевской осанке, в идеально точеной женственной фигуре, в высоком росте. Она была красива ребенком, она стала еще красивее в юности.
– Какая же она у вас чудесная девочка – и добрая! – также добавляли люди, и это тоже было правдой. Наверное, слово «покладистая» подошло бы ей больше. Она была добра, потому что была счастлива, а счастлива она была от природы – радовалась тому, что есть. Возможно, она была такой оттого, что Господь благословил ее отсутствием каких бы то ни было амбиций. Она ничего особенно не хотела, кроме того, что у нее и так было. Потом она встретила Владимира, и единственное, чего она хотела теперь, – это не расставаться с ним. Желание сбылось легко, как и все в ее жизни. Ей словно бы отвешивали этой легкости по самую макушку, чтобы захлебнулась, напилась вволю, потому что знали, что потом все это будет отнято.
Владимир был старше Анны на пятнадцать лет. Он был капитаном теплохода, на котором шальной и счастливый выпускной класс Анны проводил последний вечер. Раскрасневшаяся