любое здание «закрыть» с тактическими фонарями и навыками не так уж и сложно, – и мы собираемся у выхода.
– Эта больничка мне родину напоминает. Холодно, бетон, лёд, снег, и нихуя кроме этого.
– А ты откуда?
– Из Магадана.
Так я узнал о том, что, кроме бедности, закалило Хрупкого, который поражал своими легкими кедами рядом с большинством в высоких берцах.
Минимум задач выполнен – и мы отправляемся пить.
Приятно после долгой беготни приземлиться на пуфик и потягивать виски. Правда, мое настроение не совпало с желаниями Хрупкого. Он быстро опрокинул стакан в себя и начал рассказ, ради которого, как оказалось, всё и затевалось.
– У меня есть девочка… Мила… она просто охуенная. В Балахе ее нашел, но не суть. Такая, блять, любовь. Она ко мне на Алтай ездила…
– Ты ж с Магадана?
– Потом уехал… мать от отца ушла, вышла за бандита, и свалили. Не суть. Мила. Блять. Вот хорошая. Ну блять, ну почему… Друзья у нее – идиоты; прикинь, в баню ходит с мужиками.
– Эм… это типа как в сауну?
– Да не… Да хуй знает. Да вряд ли. Просто ебань: друзья, художники, блять, широких взглядов все эти нахуй. Я ей говорю: какого хуя? Она не прекращает. Квартиру вот снял. Зачем? Вместе жить. Она – никак. Дома с родителями. Люблю ее – пиздец. Сейчас вот опять упиздошила куда-то с друзьями. Хуй знает где, хуй пойми зачем… Мы уже 5 лет вместе. Но вот такая хуйня.
– Хрупкий, это странно. Если она так к тебе после стольких лет… Надо либо установить правила, либо нахуй.
– Ты че… Люблю. Какие правила. Тут. Пойми. Я даже когда первый раз ей в жопу – я до этого спецом нашел, с кем аналом заняться. Ну, чтобы знать, как это девкам в первый раз…
Тут я промолчал, так как заслуга сомнительная даже для такого беспринципного в своей сентиментальности уродца, как я.
– Что делать-то, блять?
– Выпьем?
…А мальчика нашли спустя два дня в больнице, куда его определили, потому что полицейские, которым он попался на глаза, не удосужились проверить ориентировки на пропавших хотя бы за последние пару дней. Если бы эти бездумные скоты проверили, парня бы не отправили в «гастарбайтерскую» тушинскую инфекционку, где шанс вылечиться от чего-либо меньше, чем шанс что-то подцепить. Итак, менты сбагрили пацана медикам, как и предписано, когда несовершеннолетних находят на улице. Потом медики тупо записали пацана, который, не будь дурак, представился чужим именем.
Когда волонтеры наконец его нашли и убедились, что он наш, парень рассказал историю побега. Он поехал в Тверь прямо со станции Ховрино. Там прокуковал ночь и полдня на вокзале, попался на глаза ментам, сбежал, приехал домой и увидел ориентировку на себя на двери своего подъезда. Домой заходить не стал, потому что боялся получить пиздюлей от отца, и вот тут его, тупо слонявшегося по району, и взяли менты.
Этот поиск научил отряд не вешать ориентировки на бегунков, которые сбежали по своей воле.