«Откровения о…» Книга 2. Милаха. Стася Андриевская

давно мы не виделись! Ты совсем перестала заходить в гости.

      Боярская натянуто рассмеялась:

      – О, это всегда успеется! А пока, как говорится, лучше уж вы к нам! И Людочке тоже, знаете, рано ещё… К вам.

      Он поддержал её шутку небрежной улыбкой:

      – Ну что ж, разве я смею принуждать? Моё дело маленькое: достойно встретить, когда всё же соберётесь. Позвольте откланяться… – послал мне липкий взгляд и затерялся среди гостей.

      Кто бы мог подумать, что я могу обрадоваться Боярской настолько, что буду готова броситься ей на шею? Она окинула меня слегка хмельным взглядом:

      – Что за угрюмый вид? А-а-а, ну понятно… Кто ж пьёт такую кислятину, когда в загашнике есть Монтобер? – Забрала у меня так и не пригубленный фужер с шампанским, вернула его на столик. – Ну-к, пошли со мной… – Потащила куда-то в сторону небольшой сцены, на которой как раз устраивался за клавишами музыкант. – Ну и как тебе старый козлина Рахмик?

      – Интеллигентный.

      – А то! Две академические вышки, искусствовед в далёком прошлом! А нынешнее блатное погоняло, знаешь какое? – Судя по её ехидной усмешке, гадать было бесполезно. – Холмик!

      – Ка-а-ак?

      – Холмик! Формально, он гендир ООО «Память», а фактически, его единоличный хозяин. Аид местного пошиба, мать его. Поэтому, будет звать в гости – отказывайся нахрен! – расхохоталась. – Рано нам ещё, молодым-красивым, на кладбище!

      За сценой стоял отдельный малоприметный столик и специальный официант разливал особенные напитки особенным гостям. Протекция Боярской сработала и здесь, и мне тоже вручили бокал с коньяком, вынутым из красивой деревянной коробки.

      – Попробуй… – мурлыкнула Ольга, принюхиваясь к терпким пара́м. – Если Панин не брешет, то это элитный Альбер де Монтобер, сорок шестого года.

      Я тоже принюхалась, глотнула. Коньяк, как коньяк. Кизлярский «три звезды» из мамкиного овощного, примерно такой же.