замерло. Обида, злость – сразу всё к чёрту. Привет, вина!
Цепенея, я пошла следом, встала у порога. Денис сидел за обеденным столом и смотрел в одну точку.
Предложить ужин? Чаю? Спросить как дела? Или…
– Выключи эту херню! – рявкнул вдруг он и, упершись локтями в стол, обхватил голову ладонями.
Я подскочила, суетливо схватила пульт от телека, щёлкнула… Потом решилась-таки, осторожно приблизилась, отодвинула стул, чтобы тоже сесть. Он заскрежетал ножками по плитке, и Денис врезал кулаком по столу, требуя, видимо, тишины. А сам при этом схватил лежащую рядом чайную ложку и принялся методично хреначить ею по столешнице. Примерно раз в три секунды. Даже не замечая этого. Я осторожно села.
Он думал. Он о чём-то чертовски напряжённо думал, морщился, играл желваками и тихо рычал под нос:
– Сука… Блядь. Гнида…
Сколько злости, мама родная! И руки разбиты. В хлам. Костяшки припухли. Кое-где на них запеклись чёрно-бурые корки, кое-где ещё сочилась кровь.
Господи, что он натворил? С кем?!
Вспомнился сегодняшний сон: Коля и Серёга… пришедшие за Лёшкой. И меня затрясло. Про этих двоих я слышала последний раз ещё в январе, когда Боярская рассказала, как Денис избил их в приступе бешенства. Серого до реанимации, а Рыжий вообще пропал без вести. Сбежал или?..
Господи, нет… пожалуйста…
«Жизнь не фраер, её так просто не натянешь!»
Господи, нет…
– Мне никто не звонил? – неожиданно очнулся Денис.
Он что, не помнит, что уже спрашивал? Я вжала голову в плечи:
– Нет. Вернее, не знаю… Я же уезжала.
И он заметил вдруг ложку в своей руке, кажется удивился. Отбросил.
– Интересно куда?
– К маме…
– Мм. К маме… К маме это хорошо… К маме, это нужно… – говорил, но я видела, что уже снова провалился мыслями в какую-то бездну. – К маме, это хорошо… К маме, к маме, к маме… К маме, это хо-ро-шо… – рассеянно заскользил взглядом перед собой и вдруг застыл: – А это что?
Цветы. Твою мать, надо было их выкинуть вместе с букетами Панина… От греха подальше.
– Подарили…
– Кто?
– Девочки. С тренировки. – Голос сидел.
– Что за повод?
Я промолчала, даже не зная, стоит ли сейчас вообще про конкурс… Впрочем, Денис уже барабанил пальцами по столу и снова думал. А потом вдруг ринулся в коридор. Думала, сейчас уедет, но он начал орать матом, и я поняла, что это по телефону. Внезапно замолчал и, через мгновенье появившись на пороге зала, закрыл дверь.
За без малого полгода, что я здесь прожила, эта дверь никогда раньше не закрывалась. Ну если только чтобы полы за ней вымыть… А теперь вот – чтобы я не слышала о чём и с кем он говорит.
А потом он вернулся в зал и застыл у меня за спиной. От этого засосало пол ложечкой. Я робко обернулась и увидела, что Денис всё так же в своих мыслях. Брови в кучу, взгляд в пространство, губы закусил…
– Денис… Что-то случилось?
И он вдруг очнулся, кинулся на меня. Едва не придушил, едва бошку не оторвал. Я испуганно взвизгнула,