.

трубку на аппарат и тут же, словно только этого и ожидая, раздался звонок. Сердце зашлось волнением. Он?

      – Алло?

      – О-о-о, привет, звезда Олимпа! – Боярская. Довольная, сука, как лиса в курятнике. – Как жизнь молодая? Слышала, ты там Москву порвала в клочья?

      Ха-ха-ха. Очень смешно.

      – Привет, Оль.

      – Что-то не слышу энтузиазма в голосе?

      – Ты меня разбудила, если что.

      – Да ладно? Месячные что ли?

      – В смысле?

      – Я бы на твоём месте не слезала с Машкова, после недельной-то голодухи, а ты спишь?

      – Да пошла ты, – и я бросила трубку.

      Но она тут же перезвонила:

      – Позови его!

      – Волшебное слово забыла.

      – Слушай сюда, Людочка, – язвительно выделила она имя, – у меня очень важное дело, и твой детский сад в него не вписывается. Зови!

      – А не могу, он в душе! Вспотел, знаешь ли, пока я с него не слазила.

      – Как выйдет, передай, чтобы срочно перезвонил! – и оборвала связь, сука.

      Я набрала Ленку, вернее – Дениса, чего уж там. Но ответила опять Нелька. Попросить, чтобы позвала мужа? Забавно будет. Ладно, отбой. Ну и как быть?

      Минут через пять опять нарисовалась Боярская:

      – Ну и сколько ещё ждать?

      – Сколько нужно.

      – Я серьёзно говорю, дело очень важное! Иди, давай, вытаскивай его. Я на проводе повишу.

      – Он сам перезвонит.

      Положила трубку и снова принялась грызть губу. Сама дура, чего уж там. Признаться теперь, что он на самом деле дома с женой, значит жидко обосраться перед Боярской. Чёрт.

      Опять набрала Ленку.

      – Да! – командно рявкнул Денис.

      Сердце резануло до щекотки в носу. Господи, как же я по нему соскучилась, а он… Он ТУДА поехал!

      – Да, слушаю!

      Постаралась унять дрожь в голосе и прозвучать как можно обыденнее:

      – Боярской позвони. У неё что-то срочное.

      И тут же дала отбой. Пульс шкалит, в горле слёзы. Не хочешь – не надо, Денис Игоревич. Мне тогда тоже пофиг.

      И для верности выдернула телефонный провод из гнезда.

      А проснувшись рано утром поняла главное: когда я пьяная, я дура. И дело не в коньяке. Мне, похоже, вообще нельзя пить ничего крепче кваса.

      Включила телефон, тоскливо поглазела на него. Позвонить? Нет уж. Теперь его очередь. Ведь моя дурость не отменяет тот факт, что он так и не приехал.

      Набрала Макса. Зачем? Да хрен его знает! Тем более что всё равно – в ответ тишина. Сговорились они все, что ли? Плюнула и завалилась досыпать.

      Мне снился Лёшка. Как будто мы с ним в том же ресторанчике. Танцуем. А певичка – Зойка, собственной персоной. Смотрит на нас и раз за разом поёт ту песню про странника.

      – Лёш, ну и что дальше? – с горечью спрашиваю я.

      И кажется, что это такой важный, такой умный вопрос! Лёшка шепчет ответ прямо мне в ухо, но я всё равно не могу уловить смысл. Зато чувствую его руки на своей голой спине – я в том шикарном платье с последнего дефиле. Лёшка склоняется, касается губами моего виска, и это отзывается в сердце