водохранилища, я всё своё свободное время проводил на природе. Мои наблюдения были не только личными, ничего не значащими для науки эмоциями, но и имели определённый профессиональный вес: в течении нескольких лет я открыл три вида птиц ранее не отмеченных в Ярославской области и сообщил об этом в соответствующую научную организацию.
Мне до сих пор снится моя комната и окно звучащее в разные времена то летними стрижами, то осенними журавлями, то зимними снегирями, то весенними гусями. До сих пор бередит усталую душу ставшая родной, мне – родовитому Семиреченцу, Ярославщина.
Эта близость птиц, своеобразное участие в их перелётах, долях и недолях, их голоса, от которых порой захватывало дух и хотелось одновременно плакать и смеяться, всё это наложило на мою душу неизладимый отпечаток. Может поэтому меня задевает за живое популярная песня Игоря Николаева когда-то исполненная Аллой Пугачёвой:
Расскажите, птицы, что вас манит ввысь?
Надо мною вы так дерзко вознеслись.
Может, потому вам так легко лететь,
Что к успеху не стремитесь вы успеть?
Что не мучат вас обиды прошедших лет,
Крылатых лет, прекрасных лет.
Полно, летите, летите
Через полночь и солнце в зените,
По куплету всему свету
Вы раздайте песню эту
И дождей грибных серебряные нити.
Чувствуя, как ком подступил к горлу, я остновился и опёрся рукой о ствол ближайшего дерева.
–Я же их считал, они же были мне как родные, – сказал, вытирая пот с лица. – Знал: кто, где и как живёт. Колония озёрных чаек насчитывала более двух тысяч особей, где они теперь? У нас гнездились чудесные красношейные поганки, что с ними стало?
Во время анархии Перестройки и беспредела девяностых потомки крепостных Мусиных-Пушкиных, и прочих владельцев мологских земель, почувствовав слабину, начали активно браконьерить: перегородили сетями вдоль и поперёк все мыслимые и немыслимые водоёмы. Потом частный сетной лов узаконили, но никакого контроля за размером ячеи и фактической длиной сетей в одних руках не проводилось. В этих сетях утонули все наши ныряющие птицы, в том числе чудесные красношейные поганки. Те особи, которые решали у нас гнездиться неминуемо гибли. Перелов рыбы (на продажу для быстро организовавшейся сети грязноруких перекупщиков) привёл к радикальному уменьшению её количества, что в свою очередь оставило без корма три вида чаек, четыре вида крачек и часть других водоплавающих птиц. Сейчас на месте некогда двухтысячной колонии озёрных чаек гнездится не более нескольких десятков пар.
Расскажите, птицы, времечко пришло,
Что планета наша – хрупкое стекло.
Чистые берёзы, реки и поля,
Сверху всё это нежнее хрусталя.
Неужели мы услышим со всех сторон
Хрустальный звон, прощальный звон.
Полно,