о том, как она взломала комм своего мужа, вызвал небольшой экскурс.
– Если лорд Форкосиган смог это сделать, то и я смогла.
И Тумонен потихоньку вытянул всю историю о налете Майлза в стиле СБ на ее комм-пульт. Майлз, закусив губу, невозмутимо встретил удивленный взгляд капитана.
– И еще он сказал, что ему понравились мои сады. Никто в моей семье даже посмотреть на них не хотел.
Вздохнув, она застенчиво поглядела на Майлза. Смеет ли он надеяться, что прощен?
Тумонен посмотрел на пластиковую карточку.
– Если вы не знали о долгах вашего мужа до вчерашнего дня, то почему перевели за день до этого четыре тысячи марок на его счет?
Катриона несколько растерялась – капитан тут же насторожился.
– Он солгал мне. Ублюдок. Сказал, что мы поедем на лечение. Нет. Он этого не говорил, черт побери! Дура я! Я так хотела, чтобы это было правдой. Но лучше дурак, чем лжец. Ведь так? Я не хотела стать такой, как он.
Тумонен озадаченно оглянулся на Майлза в поисках помощи.
– Спросите ее, были ли это деньги Никки.
– Деньги Никки, – подтвердила она, быстро кивнув. Несмотря на вызванное наркотиком блаженное состояние, она сердито нахмурилась.
– Вам это о чем-нибудь говорит, милорд? – тихо спросил Тумонен.
– Боюсь, что да. Она откладывала деньги из того, что муж давал на хозяйство, для лечения сына. Я видел этот счет в ее файлах, когда предпринял это… хм… несчастное исследование. Насколько я понимаю, ее муж, заявив, что использует деньги для лечения, забрал их у нее, чтобы расплатиться с кредиторами. – Вот уж действительно казнокрадство. Майлз сделал глубокий вдох, чтобы успокоить растущий гнев. – Вы отследили их?
– Тьен перевел их брокерскому агентству «Риальто».
– Вернуть их невозможно, я полагаю?
– Спросите Гиббса, но я думаю, вряд ли.
– Угу. – Закусив палец, Майлз кивком велел Тумонену продолжать. Вооруженный правильными вопросами, капитан получил соответствующие ответы и в конечном итоге вытянул все подробности о дистрофии Форзонна.
А потом таким же нейтральным тоном спросил:
– Это вы устроили смерть вашего мужа?
– Нет, – вздохнула Катриона.
– Просили ли вы кого-нибудь убить его или заплатили кому-нибудь за его смерть?
– Нет.
– Вы знали, что он погибнет?
– Нет.
Суперпентотал часто лишал людей способности абстрактно мыслить, поэтому часто приходилось задавать один и тот же вопрос в разных формулировках, чтобы удостовериться в искренности ответа.
– Вы сами его убили?
– Нет.
– Вы любили его?
Катриона медлила с ответом. Майлз нахмурился. Факты были добычей СБ по праву, чувства – нет. Но Тумонен пока еще находился в рамках.
– Думаю, когда-то любила. Я помню чудесное выражение его лица, когда родился