сыночек. Осталось полдня
Всего мне прожить. Мою душу возьмешь,
Но мне обещай, что водицы нальешь
Сыночку, кровинке, что рядом лежит!»
Мужчина поставил косу. Он дрожит.
Свет ясных, совсем не горячечных глаз,
Исходит от матери. «Да, я сейчас».
Он кружку наполнил, идет тихо к ней:
– «Возьми это матушка. Столько отпей,
Сколь хочется. После я к сыну пойду.
Слеза материнская лечит беду!»
И мать отхлебнула, а слезы с лица
Упали в водицу. «Испей до конца!» -
Мужчина поднес чашу юноше. В миг
Вскочил тот, хотя был как дряхлый старик.
Косарь взял косу: «Покидаю село,
А вместе со мною проклятье ушло!»
Он в душу старухи очами взглянул,
А в ней – неба синь и родимый аул.
Цветы по весне и вершины в снегах.
«Будь счастлива, мать, береги вас Аллах!»
Ушли из селенья чума и беда.
Несчастья, невзгоды обходят всегда
Малюсенький дом. У ручья он один.
Прожили в нем долго и мама, и сын.
2016
Страшная сказка
Черный лес и редкие деревни,
Нет спасенья в них от непогоды.
Покосился домик в чаще древний -
След времен ушедших да невзгоды:
Прогорели угли в печке старой,
Скрипнула и стихла половица.
Тают сны под стрехой да кошмары,
Где в крови засохшей чьи-то лица.
На столе, в потеках, деревянном,
Золотой подсвечник со свечами.
Полыхнет огонь в окне нежданно
Безнадежно-темными ночами.
Запоздалый путник на дороге,
Плащ промок, с желанием «поесть бы»,
Сердцем не почуявший тревоги,
Видит: свет, проселок и поместье.
Лошадь он отдаст мальчишке-пажу.
В дверь войдет: тепло, огонь камина.
Стол накрыт. Бокалы. Блики пляшут.
За роялем – дева. «Катарина!» -
Представляясь, руку протянула. –
«Проходи, садись, усталый странник.
Наливай вина». – Бокал качнула. –
«Нынче ты – Богов лесных избранник!»
Ел и пил. Смеялась Катарина,
И сверкал в руках бокал хрустальный.
На кровати – мягкая перина,
Шелк волос на белом шелке спальни.
Раз за разом бил фонтан желаний…
Сил подняться нет хоть и на плаху.
«Пить подай!» – Рот высох от лобзаний.
Приподнялся путник – старец дряхлый…
Рассмеялась Катарина – ведьма.
На губе осталась капля крови,
И на вдохе, сладостью последней
Душу отпустила вверх с любовью.
Новый день светило поднимает
Из-за леса розовым рассветом.
А избушка снова засыпает,
Прикрываясь ветхостью от света.
А под полом, в темном гробе старом,
Ведьма спит. Из глаз слеза катится.
Муж ее убил одним ударом:
«Не смотри с тоской в мужские лица!»
И запил, терзаясь болью, горем
И своим бесславным