психотронным оружием…
Это в институте он был профессор, хотя и двадцати четырех лет от роду, а здесь, на заснеженных аллеях Сокольников, он однажды настоял, чтобы она называла его по-домашнему – Шура… От Маши и без того веяло чем-то уютным, тёплым…
Его старший калужский друг и учитель К. Э. Циолковский, прочитав в одном из стихотворений Александра летом 1921 года: «…Лишь на листе, где численные тайны, пылает смысл огнём необычайным», – молодецки воскликнул: «Помилуйте, голубчик! Со всем соглашусь, кроме слова “лишь”. Что за безысходность! А как же муза?! Нам без музы никак нельзя! Это поначалу любовь мозги туманит, а потом уж точно делает их яснее и могучее!»
Маша находила его стихи многозначительными, часто слишком восторженными, нередко излишне печальными, в общем, заумными и не для простого народа. Он про себя отмечал: «А вот Брюсову, Волошину и Алексею Толстому – нравятся…»
Взращённая с детства привычка всё систематизировать и анализировать не оставляла его и во время их прогулок с Машей. Она не обижалась, когда он уходил в себя и не спешил оттуда возвращаться. Для сотрудников их института это было нормой поведения…
Есть основания утверждать, что не об их с Машей отношениях думал всё время молодой профессор. Мощь его интеллекта была причиной Машиной робости. Ну, не было в её привычках брать быка за рога… А так бы, глядишь, и состоялась бы семья, и потомки бы появились…
Между тем многочисленные опыты с ионизированным кислородом, проводимые келейно в калужском доме отца с благословения К. Э. Циолковского, обрели теоретическую законченность, сформировались терминологически и материализовались в нехитром приборе, названном Чижевским аэроионизатором. Совершенно верно, это и есть знаменитая люстра Чижевского, на фальсификациях которой предприимчивые люди делают теперь повсеместно неразборчивый бизнес.
Отрицательные ионы кислорода воздуха, с потрескиванием стекающие с многочисленных иголок на металлическом колесе, оказалось, делали воздух витаминизированным. Вот почему воздух над морским прибоем, чистый лесной, а также горный особенно целебен – в нём полно лёгких отрицательных ионов…
С такой доморощенной экспериментальной аппаратурой Чижевский перешёл к широким опытам по изучению влияния лёгких отрицательных аэроионов на растения, животных и человека. Обобщение результатов позволяло говорить об эффективности витаминизированного воздуха в птицеводстве, санитарной гигиене, курортологии иммунологии, терапии туберкулёза, астмы, гипертонии, а также болезней крови и нервной системы.
Полученными результатами Чижевский, как всегда, спешил поделиться с коллегами, в том числе и за границей. Отклики пришли практически мгновенно…
Один поначалу просто обескуражил: знаменитый швед Сванте Аррениус, мировая знаменитость, лауреат Нобелевской премии имеет честь пригласить господина профессора А. Л. Чижевского в Стокгольм для проведения совместных исследований…
Вдумайся