вдвое дороже, чем стоил весь так называемый «шедевр». В Инстаграмме Шестикрылый не постеснялся написать, что он крайне огорчен тем, что ему отвалили немерено бабла. Он-де хотел показать быдломассе, что они придурки и хавают шлак. А вон оно как вышло. Еще больше денег в клюве принесли.
– Тут ведь дураку понятно, что все заранее было просчитано и это тупо рекламный ход, – усмехнулась длинноногая брюнетка.
– Этой своей выходкой Шестикрылый плюнул в мир граффити, – заявила крохотная Кэт. – Мы – андеграунд, а не поп-арт. Нельзя нанять коммунальщиков и разрисованный кусок стены закрыть плексигласом, чтобы вандалы не попортили, ибо это противоречит самой идее уличного искусства. А трафаретную мазню Шестикрылого власти города обносят заграждениями и берут под стекло. Пипец какой-то.
– Да дело даже не в этом, – отмахнулся бородатый. – Последней каплей, переполнившей чашу терпения сообщества, стала дикая выходка Шестикрылого. Прикиньте, этот поц закрасил своим трафаретом граффити Супер Боба – райтера-легенды. Бобка еще лет пятнадцать назад сделал рисунок под мостом, в таком месте, куда хрен долезешь. И ни один паркурщик с баллончиком краски в руках не посягнул на его работу, ибо картинка уже стала символом этого города. И только Шестикрылый, гад, посмел намалевать поверх шедевра Боба свой дешевый трафарет.
– Шестикрылый не рисует сам? – уточнил Карлинский. – Только по трафарету?
– Это его ноу-хау, – глумливо скривился плюшевый. – Вроде как он придумал свой собственный стиль – трафаретный. А на самом деле, как я понимаю, этот додик просто медленно рисует и плохо бегает. Пару раз застукали дурака у стены с баллончиком, отмутузили в отделении полиции, он и задумался, как бы ускорить творческий процесс.
– В общем, – продолжил рассказ бородатый, – Боб закрасил мазню Шестикрылого и поверх вывел новую надпись. Шестикрылый ответил новым трафаретом. Их граффити-баттл длился полгода, пока Супер Боба не нашли с проломленной башкой.
– А ты расскажи, как попал под поезд Пинки Пай. Это чувак, который с детства бомбит поезда, расписал основную часть вагонного фонда РЖД, всю жизнь провел на колесах и ни разу даже не поскользнулся, не говоря уже о том, чтобы свалиться на рельсы. Пинк как-то написал в инете, что новая работа Шестикрылого – фуфло, впрочем, как и старые. И после этого его тут же переехало товарняком.
Доктор Карлинский принял из рук режиссера наполненный фужер и, отхлебнув коньяку, поморщился, неодобрительно протянув:
– Ну это уже конспирология. А вот история Супер Боба заслуживает того, чтобы в ней разобраться.
– Да на хрен кому надо разбираться? – поморщился небритый. – Списали на несчастный случай. Шел, поскользнулся, упал, очнулся – дыра в башке.
– Не скажи, дружок, – улыбнулся Карлинский. – Виктору надо. Он следователь прокуратуры по особо важным делам, интересуется предумышленными убийствами, к которым, несомненно, относится не только гибель Боба, но и смерть Павла Петрова.
– Было бы прикольно, если бы уголовное дело завели, – пискнула Кэт.
– Обязательно