точно так же, как и приняла слова мужа.
— Пойдем лучше завтракать, — Некромантус решил прекратить эти бессмысленные перепалки.
Парень накинул рубашку, при этом не стал застегивать ни одной пуговицы и подошел к жене. В очередной раз обнял ее, чтобы не казаться грубым, и не портить такое прекрасное утро своей угрюмостью. Вдвоем пошли к двери.
Алхимик отворил дверь спальни, при этом сделал безмолвный жест. Пропустил девушку вперед, а после пошел за ней, хлопнув немного дверью. Они оказались в длинном мрачном коридоре. Справа, в самом начале него, была настежь раскрыта дверь, через которую еле просматривался путь. Он вел на задний двор. Нельзя было рассмотреть с этого ракурса, но там была еще одна небольшая комнатушка. Это было то самое место, где нога Элизабет практически никогда не ступала. А если и ступала, то только на несколько секунд, чтобы позвать мужа.
Это была территория Некромантуса, и она существовала только для него. Здесь были все его установки, котлы и много разной всячины. Жена и половины не понимала для чего все это, но особо и не желала понять. Вообще Эли не очень любила эту комнату, и все что в ней находилось. Причина была самой простой. Алхимик постоянно отравлял себя различными парами и неизвестно еще чем. Но понимала, что мужу нравилось это дело, и благодаря этой комнате, Некромантус приносил хорошие деньги.
Алхимия очень многогранная наука, и каждый к ней подходил по-своему. Некромантус, в первую очередь, искал не путь к бессмертию или открытию чего-то нового, что являлось одним из самых важных желаний для любого алхимика. Он хотел создавать то, что будет спасать жизни. Его не интересовало, как из других металлов получить золото, и стать самым богатым благодаря этому. Это слишком банально для него и глупо. Поэтому его направленность алхимии была более склонна к медицине, правда немного нетрадиционной. Не имело значения, главное, что помогало нуждающимся больным. Но, тем не менее, еще со школьных парт к нему привязалось прозвище алхимик, и по сей день — это так.
Элизабет и Некромантус не спеша делали шаг за шагом по темному коридору, зная, спешить лучше не стоит. Иначе можно за что-нибудь зацепиться. Здесь не было ни одного окна, и только стены, облагороженные в светлый тон, хоть как-то разбавляли мрачность вокруг. Позади, осталось две двери. Одна из которых, была их спальня, а вторая настежь раскрытая, вела на задний двор. Но рассмотреть ту самую рабочую комнату отсюда было невозможно. Узкий коридорчик уходил резко в сторону. Впрочем, ни Элизабет, ни Некромантусу, это не нужно. Собственный дом они знали наизусть. Они жили здесь многие годы.
Двое шли дальше по коридору все теми же неспешными шагами. Справа возле стены был узкий длинный шкаф с зеркалами. Мало того, что он еще больше сужал, итак, узкий коридор, вдобавок оставлял много синяков и ссадин среди ночи. Особенно, когда Некромантус в сонном состоянии ходил мимо него на кухню попить водички. Не говоря о злых словах, льющихся из его уст, когда полусон нарушается от боли. Конечно, с этим можно было что-то сделать, и шкаф мог оказаться где угодно,