одобрительный гомон голосов утопил еврейскую тему, и уже через минуту начался почти японский по сосредоточенности ритуал чайной церемонии. Как долго мечтал Гриша о том, как сядет за столом родного дома, вкусит ароматного волшебного напитка из маминых рук, и жизнь потечёт привычным руслом! Настя наклонилась подать Грише горячую чашку, слегка коснувшись белым локоном его щеки, и у него заколотилось сердце. От её волос исходил такой тонкий аромат, какого он не встречал никогда прежде. Даже запах горячего цейлонского чая с душицей и ещё какими-то секретными травами не затмил этого дурманного очарования. На мгновение молодому человеку показалось: он сейчас не удержится и при всех потянется к этим длинным волосам, чтоб ещё и ещё раз ловить их запах, запутается в них, захлебнётся в их душистых волнах. Но вовремя взяв себя в руки, он только в упор посмотрел на девушку слегка ошалелым взглядом и сухо промолвил:
– Спасибо!
– Да не за что, – кокетливо улыбнулась она, и голос её, в отличие от пряного духа волос показался Грише удручающе простоватым. «Лучше б молчала!» – подумал он и пригубил чая.
Виталий тем временем переключил внимание на себя рассказами из флотской юности. Вера вполуха слушала, занятая мыслями о братце и своей подруге, которых вот уже два года – практически всё время, что Гриша служил, – втайне мечтала сосватать. С истинно берговским упрямством она растила и лелеяла свою блажь, и вот, кажется, сейчас кое-что ей начинало удаваться. Родители Насти на неделю укатили на дачу готовить летний отдых, прихватив с собой старшего брата Насти и собаку, так что девушка была полностью предоставлена самой себе, и стараниями подруги могла спокойно завязать отношения с её кузеном. А тот-то, тот-то! Прямо людоед с голодного острова! Эк смотрит, того и гляди, сегодня же потащит в уголок… Гриша действительно некоторое время пожирал глазами Настю, но отключился. С ним произошло то, что бывало нередко и с чем безнадёжно боролась Анна Владиславовна с его ранних лет. Едва сын переживёт какое-нибудь яркое и сильно впечатление, как отключается из действительности, и никакая сила не способна вернуть его обратно. Он мог по полчаса сидеть со стеклянными глазами, ничего не видя и ничего не слыша вокруг, витая где-то в своих переживаниях и фантазиях. В 11-летнем возрасте его даже отводили к психиатру. Почтенный профессор, словно соскочивший со страниц романов Диккенса (бородка, пенсне и странная фамилия Куц) внимательно выслушал мальчишку и его мать, показал ему разные занятные картинки, задавая каверзные вопросы по каждой из них, придирчиво, как оценщик-антиквар в ювелирной лавке, осмотрел зрачки, ладони, ушные раковины, зачем-то живот и сказал буквально следующее:
– Видите ли, мальчик безусловно впечатлительный и слегка опережает возраст по развитию. Что, впрочем, вполне нормально в наше время. Особенно в крупных городах. У него есть некоторые признаки шизоидного типа. Но это совершенно не патология. Это просто один из типов людей. Если в его жизни не будет катастрофических стрессов,