вселяло в Майка некоторую толику оптимизма.
– А почему мы стоим? Они ведь могут помчаться за нами следом, – сказал он.
– Мы на это очень надеемся, – изрек Морган и, сняв с покрасневшего носа пенсне, вытер его своей неизменной тряпочкой.
Вскоре послышался стук копыт и в полуденном мареве показались всадники. Увидев «барсуков», они придержали своих лахманов, затем выстроились парами, и первая пара на рысях пошла на «барсуков».
– Шило! – воскликнул Алонсо, и Шило тут же встал в пару с предводителем. Они также пустились рысью, и где-то впереди в мгновение, которое Майк так и не сумел уловить, послышался залп, затем другой. Двое упали на просоленную землю, однако Морган и Шило вернулись назад.
И снова «собаки» пустили пару, и «барсуки» пошли им навстречу. И снова выстрелы – и Шило с Морганом вернулись обратно.
– Вы просто молодцы! – воскликнул Майк, едва обретя способность говорить, однако по бледному лицу Шила стало ясно, что на этот раз ему не повезло. Флорентино подхватил его на руки, иначе он свалился бы на землю.
А от «собак» приближалась еще одна пара.
– Гвинет! – позвал Морган другого бойца.
– Нет! – неожиданно выкрикнул Майк. Ему показалось, что он узнал рослого седока, который прорисовывался из туманного марева.
– Но… – возразил было Гвинет, отличный стрелок и вообще крепкий парень.
– Пусть идет, – тихо сказал Морган, у которого на правом предплечье расплывалось кровавое пятно. – Пусть идет, – повторил он, перебрасывая винтовку в левую руку.
Майк ткнул каблуками Шустрика, и тот мигом подчинился, почувствовав уверенность и силу в поведении всадника. Встав рядом с лахманом Моргана, он пошел пижонской рысью, еще не зная, что за этим последует.
– Они стреляют первыми, – предупредил Морган.
– Почему? – не удержался Майк.
– Потому что слабаки, – просто ответил предводитель.
Между тем всадники противной стороны приближались, и вскоре последовал их залп.
Жуткий огонь обжег правое ухо Майка, в сознании полыхнули протуберанцы огненной боли. Однако плоть Майка лишь на мгновение отделилась от его духа, и прицел был верен как никогда.
Последовал ответный залп, и «собаки», картинно потеряв равновесие, словно в кино, вылетели из седел, вгоняя в панику их лахманов.
– Отлично, парень, едем назад.
Чувствуя, как по шее течет кровь, Майк твердо дернул узду, и его лахман, как ветеран со стальными нервами, сделал четкий разворот и бок о бок с лахманом Моргана пошел обратно.
Когда вернулись к своим, Майк заметил, что грудь Шила уже перебинтована серыми, застиранными бинтами. Впрочем, Гвинет и Флорентино были готовы заменить любого из пары, как только в этом возникла бы необходимость.
Однако необходимости не возникло. «Собаки», которых было еще не менее десяти пар, развернули лахманов и умчались прочь, давая возможность измученным «барсукам» заняться своими ранами.
«Мы победили», –