грезилась кому – то
Подводная земля.
«Прощай!» – сказал любимой,
Друзьям кивнул: «Привет!»
С пропавшей субмариной
Исчез, как в поле свет.
Ту жизнь, почти счастливую,
Весь мир почти забыл.
И девушку красивую
Никто не полюбил.
Любовью стала небыль —
И, может быть, не зря.
И грезят тайной Неба
Последние моря.
Усталое молчанье
В потёмках городских.
И встреча, как прощанье
На пустырях людских.
Но мотылёк несётся
В горящее окно.
И субмарина бьётся
О ледяное дно.
Над красным садом
Красный звон больших колоколов
В золотом дыму над красным садом…
И душе давно не надо слов,
И любовь, как светлый ангел, – рядом.
Красный сад распахнут вышине.
Глохнет в травах тёмный путь окольный…
И душа, как облако в огне,
Движима волною колокольной.
И без слов душа моя поёт,
Забывая беды и страданья,
И – с небес любовь земную ждёт
Красный сад, не зная увяданья.
«Где первая любовь? Где всемогущий свет?..»
Где первая любовь? Где всемогущий свет?
Как одиноко быть самим собою.
Как одинок в песке прибрежном след,
Отмеченный отпрянувшей волною.
Где поздняя любовь? Друг друга не спасти!..
Друг друга поглощают отраженья.
И с бешенством сожму пустой песок в горсти,
И разожму ладонь в изнеможенье.
Где вечная любовь? Друг друга не узнать…
Как тихо в засыпающем затоне…
Но что – то ещё хочет рассказать
Последняя песчинка на ладони.
Северным летом
Эта жизнь, как северное лето,
Как осколок льдинки в кулаке.
И уходит молодость до света
Лунною дорогой по реке.
А любовь у края белой ночи
Всё молчит над берегом одна.
И напрасно кто – то там бормочет,
Что любовь без старости нужна.
И душа с мечтою молодою
Прозревает дальние века.
И нисходят с Севера грядою
В седине громовой облака.
И дорога лунная пропала,
Но не стоит плакать оттого,
Что душе и молодости мало,
Что любви не надо ничего…
«…И влажный свет, и тёплая весна…»
…И влажный свет, и тёплая весна,
Но образы любви сознанье множит,
Как будто хочет жизнь отдать себя сполна,
Но до конца отдать, увы, не может.
И я сей жизни нынче не судья!
Коль есть любовь, – зачем печаль и старость?
И остаётся так отдать себя, —
Чтоб смерти даже строчки не досталось…
«Меркнут в памяти лица…»
Меркнут в памяти лица,
Меркнут годы любви.
Эх бы, снова родиться,
Где поют соловьи!
Эх