двери и Егор услышал тихий свист, которым, судя по всему, Хвостатый созывал всех тех, кто «не спал, не ел – во все глаза глядел». На свист Хвостатого сбежались какие-то согнувшиеся в три погибели тени, разглядеть которые Егор во все сгущавшейся темноте уже не смог.
Сквозь выпущенную в темноту ночи через открытую дверь узкую полосу света быстро проскользнули какие-то серые существа, действительно мало отличающиеся от теней. Закрываемая дверь тоскливо скрипнула и неширокая полоса неяркого света сперва сузилась до тонкой полоски, а затем совсем пропала, оставив только непроглядную темень.
– Ну и что с вами делать, работнички? – голос Хозяина был груб.
Злые нотки, казалось, отдавали тяжелым металлом. Тишина, служившая ответом, явно говорила о том, что говорящего не просто уважали – боялись. И боялись на столько, что ни слова не могли произнести.
– Молчите? А ну я вас всех повыгоню, да хвосты повыдерну?
Хозяин был явно настроен на серьезный разговор и, если бы не звук падающей воды и не постоянный скрип мельничного колеса, то можно было бы сказать, что повисла зловещая тишина, которая служила подтверждением царящего внизу неподдельного страха.
– Я стараюсь! Ищу его! Прямо в лапы вам его загнал! А вы даже схватить его не удостоились? – рычал на своих подопечных Хозяин.
Он, судя по скрипу половиц, ходил взад и вперед.
– Да я вас всех на одну ладонь положу, а другой прихлопну!
Выругавшись на своих нерадивых слуг еще несколько раз, Хозяин добавил более спокойным голосом:
– Кто проверял, что он спит?
– Я, – пискляво протянул в ответ Хвостатый.
Егор был уверен, что писклявый голос отвечавшего принадлежал именно Хвостатому.
– Ну, смотри у меня! – пригрозил Хозяин и грозно прибавил: – На этот раз не уследишь – шкуру спущу.
Послышались грузные шаги и дверь вновь распахнулась. Хозяин, широко и властно вышагивая, вышел на улицу и прямой походкой зашагал по мосту в направлении другого берега. Его коренастая фигура быстро исчезла в темноте ночи. За ним одна за другой выскользнуло насколько теней. Егору на миг показалось, что внизу ни кого не осталось. Он некоторое время прислушивался. Затем, не слыша ни голосов, ни шагов, уже было решил спуститься, что бы попытаться выбраться наружу, как вдруг раздался писклявый голос Хвостатого, который, судя по всему, жаловался сам себе:
– Хвост выдерну! Шкуру спущу! Прихлопну! – передразнивая ушедшего хозяина скулил он. – И это вместо благодарности. Из кожи вон лезешь, а тебе «хвост выдерну».
Проскулив еще что-то, Хвостатый затих и только его вкрадчивые шаги выдавали его присутствие. Возмущенный неблагодарностью своего господина он, видимо, вышагивал взад и вперед, все ни как не успокаиваясь.
Не было ни каких сомнений, что пройти через нижний этаж нет никакой возможности. Если попытаться прорваться мимо Хвостатого, то он, несомненно, поднимет шум, на который сбегутся его подручные. Подручные эти, как предполагал Егор, после хозяйского