и игрушками – и он жесток, как ребенок. А еще – он принадлежит Нахадоту, телом и душой. Просто задумайтесь, леди Йейнэ. Ночной хозяин воплощает все то, что мы, слуги Блистательного, ненавидим и презираем. Сиэй – первенец Ночного хозяина.
Я задумалась. Но, как ни странно, первым в голову пришло воспоминание о том, как Сиэй расцвел, когда я обняла его при нашей первой встрече. Уже потом я поняла, что полюбила Сиэя – возможно, в тот самый миг. Но часть меня согласилась с Вирейном: любить подобное существо не только граничит с безрассудством – это прямой путь к гибели. Однако я ничего не могла поделать со своими чувствами.
Вирейн увидел, как меня передернуло. Весь забота и участие, он подошел и положил руку мне на плечо.
– Не нужно думать, что вы, миледи, окружены сплошь врагами, – мягко проговорил он, и я настолько растерялась, что даже поверила. – Теврил вам симпатизирует – хотя что тут удивительного, с его-то биографией. И у вас есть я, леди Йейнэ. Мы с вашей матушкой были дружны – до того, как она покинула Небо, конечно. И мы с вами тоже можем стать друзьями.
Он заговорил про мать – и я тут же поняла: нет, никакой он мне не друг.
– Спасибо, писец Вирейн, – отозвалась я.
Слава богам, на этот раз моя даррская прямолинейность не проявила себя – я постаралась произнести это как можно более сердечным тоном. Попыталась не выказать охвативших меня подозрения и неприязни. Судя по довольному виду Вирейна, мне удалось его обмануть.
Он ушел, а я долго сидела и обдумывала сказанное.
Прошло немного времени, и я вдруг поняла, что Вирейн предупреждал меня об опасности общения с Сиэем – не Нахадотом.
Мне нужно больше узнать о матери.
Вирейн сказал, что они дружили. Но это же ложь – матушка ни за что бы не сошлась с подобным человеком! В Вирейне странным образом уживались заботливость и равнодушие, он был черствым, несмотря на попытки опекать меня, и слова утешения его были насквозь лживы. Нет. Матушка не такова – она всегда ценила честных и прямолинейных людей, не проявлявших двоедушие в общении с другими. Я даже представить себе не могла, чтобы она хорошо относилась к такому человеку, как Вирейн, и уж тем более дружила с ним.
Но откуда мне взять нужные сведения? Конечно, более всего о матери известно Декарте, но у меня как-то не возникло желания расспрашивать его о матушкином прошлом (не припомните ли вы, уважаемый дедушка, какой-нибудь трогательной детали из ее детства?..) в присутствии всех вельмож Собрания. А вот наедине… что ж, пожалуй. При личной встрече я смогу задать интересующие меня вопросы.
Однако еще рано встречаться с Декартой. Сначала я должна понять, зачем он вызвал меня в Небо.
Оставались другие члены Главной Семьи – многие из них прекрасно помнят те дни, когда мать еще считалась наследницей. Я припомнила предостережения Теврила: люди из Главной Семьи, которые могли быть дружны с матушкой, занимались чем-либо полезным вне дворца – зачем им жить в этом гадючьем гнезде. А из живущих здесь на мои вопросы честно не ответит никто. Все здешние Арамери служат