поддерживают американцев, ведь те гарантируют рабочие места, безопасность и развитую инфраструктуру. Чейз призывает к созданию единой открытой базы данных ликанов. Система «Сторожевой пес» – так он ее называет. Ратует за разработку вакцины, сегрегацию, ограничение прав. «Ответим экстремизмом на экстремизм», – заявляет губернатор.
Вся эта говорильня страшно утомительна. В кармане у Чейза всегда пачка леденцов, и он вовсю расслабляется на тренажере (каждый вечер, истекая путом, пробегает на беговой дорожке пять миль), а также в постели с женщинами. Иногда соблазняет их: например, ту блондинку-журналистку с Шестого канала или рыжую официантку из ирландского паба. А иногда платит за услуги.
Сегодня как раз такой случай. В дальней комнате спа-салона термометр показывает двадцать четыре градуса. Приятная температура, в самый раз, чтобы раздеться. Чейз скидывает сапоги, снимает джинсы, рубашку и вельветовый пиджак и складывает одежду в углу. На поясе у него складной нож с серебряным шестидюймовым лезвием. Отец подарил на шестнадцатилетие. Этот нож побывал вместе с ним в Республике, Чейз с ним никогда не расстается. Уильямс вышел в отставку в чине полковника, на его плече темнеет выцветшим синяком татуировка: символы морской пехоты – орел и якорь.
Чейз выуживает из кармана презерватив, снимает с крючка белое полотенце и обвязывает вокруг талии. В мягком рассеянном свете его тень на полу и массажном столе едва различима. Он ложится на живот и опускает голову в специальное отверстие.
Поворачивается ручка двери, со щелканьем закрывается замок, кто-то легко ступает по ковру. Чоко. Они встречаются несколько раз в месяц. Иногда Чейз позволяет намазать себе спину массажным маслом и прогнать из мускулов боль и усталость, а иногда не позволяет. Иногда он переворачивается на спину. Иногда она ублажает его ртом или рукой. А иногда забирается к нему на стол.
– Привет, – здоровается Чейз, приподняв голову.
Девушка стоит в нескольких футах от стола. На ней красное кимоно с черным вышитым драконом. Длинные волосы спускаются до лопаток. Лицо треугольное, словно лезвие топора. Чоко улыбается. Журчит фонтан. Чейз опускает голову обратно.
– Помассируй меня немного, ладно? Сними напряжение. А потом займемся делом.
От голодного предвкушения кровь приливает в низ живота. Возбужденный член неудобно упирается в стол. С легким шелестом кимоно Чоко летит на пол. Она тяжело и прерывисто дышит.
– Эй, красавица, да тебе, похоже, не терпится? – Чейз с улыбкой приподнимается на локте. Перед глазами у него все немного расплывается. Кажется, что обнаженное тело девушки меняется, раздувается, гнется в разные стороны. Будто силуэт, отражающийся на блестящем боку проезжающего мимо автомобиля. А потом он моргает. Зрение проясняется. Спина Чоко сгибается, зубы удлиняются, проклевывается шерсть. В животе у Чейза словно разверзлась дыра. Ну прямо как раньше, когда совсем рядом громыхали выстрелы. И трассирующие пули пролетали в ночи кроваво-красными кометами.
– У