я проторчал так битый час, потому что вскоре сзади послышался звук подъезжающей машины. Из Конкорда приехал Рот: увидел меня по телевидению и сразу примчался сюда. Первыми его словами было:
– Явились все-таки?
– Да. А почему такой вопрос?
– Гарри сказал, что вы приедете. Сказал, что вы чертовски упрямый осел и скоро явитесь сюда, будете совать нос в его дело.
– Гарри хорошо меня знает.
Рот порылся в кармане пиджака и извлек оттуда клочок бумаги:
– Это от него.
Я развернул листок. Это была записка.
Дорогой мой Маркус!
Если Вы читаете эти строки, значит, Вы приехали в Нью-Гэмпшир узнать, как дела у старого друга.
Вы храбрый малый; никогда в этом не сомневался. Клянусь, я не виновен в преступлениях, в которых меня обвиняют. Тем не менее, думаю, мне придется некоторое время просидеть в тюрьме, а у Вас есть чем заняться, кроме как мной. Займитесь своей карьерой, займитесь романом, который Вам надо к концу месяца сдать издателю. Ваша карьера для меня важнее. Не тратьте на меня время.
P. S. Если Вам вдруг все-таки захочется немножко пожить в Нью-Гэмпшире или время от времени наезжать сюда, то Вы знаете: Гусиная бухта Ваш дом. Можете жить здесь, сколько хотите. Прошу Вас только об одном одолжении: кормите чаек. Кладите хлеб на террасу. Кормите чаек, это важно.
– Поддержите его, – сказал Рот. – Вы нужны Квеберту.
Я кивнул.
– Как для него все складывается?
– Плохо. Видели новости? Про книжку всем все известно. Это катастрофа. Чем больше я узнаю, тем чаще задаюсь вопросом, как мне его защищать.
– Откуда утечка?
– По моим представлениям, прямо из кабинета прокурора. Они хотят еще сильнее надавить на Гарри, облить его грязью в глазах общественного мнения. Им нужно чистосердечное признание, они знают, что в деле тридцатилетней давности признание – штука первостатейная.
– Когда я могу с ним встретиться?
– Уже завтра утром. Тюрьма штата находится на выезде из Конкорда. Где вы остановитесь?
– Здесь, если можно.
Он поморщился:
– Сомневаюсь. Полиция обыскала дом. Это место преступления.
– Разве место преступления не там, где яма? – спросил я.
Рот обследовал входную дверь, потом быстро обошел дом и, улыбаясь, вернулся ко мне.
– Из вас бы вышел неплохой адвокат, Гольдман. Дом не опечатан.
– Значит, я имею право здесь поселиться?
– Значит, вам не запрещено здесь поселиться.
– Я, кажется, не совсем понял.
– В этом прелесть американского права, Гольдман: если закона нет, вы его сами придумываете. А если к вам посмеют прикопаться, идите в суд, он признает вашу правоту и вынесет решение имени вас: Гольдман против штата Нью-Гэмпшир. Знаете, почему в этой стране вам сразу после ареста обязаны зачитать ваши права? Потому что в