сварить вам «красный шов».
– А ты не глуп.
– И ты не прост.
– Тогда пойдем, посмотришь мост.
Мост посмотреть, конечно, стоит.
Бетоном в берега реки
Вписались главные устои,
Пролет надвинув на «быки».
Строение проезжей части —
Подобье взлетной полосы,
Ведет наверх.
Витим не властен
Над ним, хотя и полон сил.
Ты наверху. Но мимолетом
Опустишь книзу взгляд едва:
Поток струится под пролетом,
Так, что кружится голова.
МОСТ
Витим не ведает запретов.
Как в створе бешенных ворот
Несутся бревна, что торпеды,
Кружит круги водоворот.
Тальник затопленный, как плавни,
Дрожит от шороха волны.
Вода по дну волочит камни,
Не просто камни – валуны!
А мост стоит. Надежно. Прочно.
И пусть вода, как динамит,
Но день настанет, это точно,
Он берега соединит.
И никогда мы не забудем —
И как беснуется река,
И то, какими были люди,
Сближающие берега.
ЛЮДИ, СБЛИЖАЮЩИЕ БЕРЕГА
ОЧАРОВАННЫЕ ЧАРОЙ
Зажали горные вершины
Низину Чарской котловины.
Здесь глухо уху, тесно взору.
И сходу, на какой-то миг
Покажется: сомкнулись горы
И выйти некуда. Тупик.
А в сказках предков говорится,
Что раньше не было здесь гор.
Гуляли по дворам жар-птицы,
Шумел богатый ханский двор.
Но умер старый мудрый хан,
Державший двор и край в порядке,
И за наследство, в смертной схватке
Сошлись Кодар и Удокан.
Богатыри огромной силы,
Не зная равных на земле,
Подняли луки и вонзили
Друг другу в сердце по стреле.
И там, где рухнули батыры,
Хребты воздвиглись.
Как факиры,
Исторгнув грохот из земли,
Они богатства погребли.
И с тех давно забытых пор
Здесь царство гор.
Неколебимо.
И не всякий
Пройдет на Чару, в глушь и тьму.
И все же, как «рубеж атаки»,
Здесь рельсы лягут.
Быть тому!
Андрею первым надлежит
Наметить трассы рубежи.
Тайга теперь ему знакома
От кроны и до корешка.
В тайге он, прямо скажем,
дома.
А все-таки она – тайга!
Тут ни мечтать, ни песни петь.
Тут в оба надобно глядеть.
Хотя беду на человека
Пророчить вовсе не с руки,
Напомним, что в сибирских реках
Нередко тонут моряки.
Самоуверенность их губит.
Куда забрался ты, Андрей?
Ты