лет, теперь нехорош стал? А где раньше была? Я отговаривала, ты не послушалась. Сама захотела стать женой оболтуса без образования. Теперь терпи. Лет тебе под пятьдесят уже, не молодая. Большая часть жизни прожита. И что теперь хочешь? Менять все?
– Так ведь по миру может пустить нас со своим кредитом! Что делать буду?
– Придумай сама, что делать! Я тебя вырастила, замуж отдала. Приданое справила. Что ты от меня хочешь? Двадцать лет совета не спрашивала, а сейчас что тебе могу сказать? У меня свои заботы есть. Брат твой не женат до сих пор. Вот о чем у меня голова болит. А у тебя своя должна болеть.
Роза понимала, что мать права. Никто ее насильно замуж не выдавал, это ее был выбор. Она влюбилась тогда, и никого не слушала. Да было все терпимо эти годы! Муж работал, жили хорошо, ни в чем не нуждались. Поэтому и не спрашивала совета у матери. Теперь оказалось, что этим могут попрекнуть.
Да, с кредитом не нашли они с мужем понимания. Деверь его подбил взять деньги. Приехал на похороны матери с севера и назад не вернулся. Остался жить у них, в родительском доме.
Работу быстро нашел. Стал машины ремонтировать. В дом ни копейки не приносил, а муж и не просил. А несколько месяцев назад задумал свою мастерскую наладить. Но не здесь в поселке, а в городе. Там все дорого, деньги немалые надо было вложить. Вот он и уговорил мужа взять кредит под залог дома.
Да, конечно, дом семейный, но ведь и Роза в этом доме не чужая. Двадцать лет в нем живет, двух детей здесь родила, за стариками до самой их смерти смотрела.
Как это, у нее нет права голоса?
Но как оказалось – нет у нее этого права. Никто ее не спросил, никто и слушать не захотел. Муж упрямо стоял на своем, а деверь накричал на нее, чтобы не лезла в чужие дела.
– Уходи на квартиру, если не можешь так жить! – кричал муж.
– Это как же, а дети?
– И их забирай!
– Ты в уме? Детей гонишь?
– Это ты им жить не даешь, чего добиваешься не пойму? – стоял на своем муж.
За всеми этими склоками, Настя не поехала поступать в техникум, как хотела. Не могла мать одну оставить. Да и денег не было.
А как пришла осень, так грянул гром.
30
Кредит выплачивать стало нечем. Это был удар. Мастерская прогорела, конкуренция задушила. С налогами намудрили. Все эти слова ворохом сыпались на Розу. Она в них ничего не понимала, и не хотела понимать. Ее беспокоило только одно: что будет с домом. А с домом, похоже, готовились распрощаться.
Первого сентября Леночка в школу не пошла. Дом описали и приказали в течение недели освободить помещение. Роза, все черная, стояла на пороге, теперь уже чужого для нее дома, и не знала, что ей делать, как быть.
Вещи, собранные в какие-то узлы и баулы лежали на полу. Кровати были проданы, мебель тоже. Скотину, птицу, инструменты- все продали. Пусто стало в доме, во дворе. Тихо так, что хотелось выть. Муж с братом уезжал на север. О ней с детьми, он даже не думал.
– Возвращайся к матери, – буркнул он за день