.

и помолчать можно, и чаю выпить, и попеть под гитару. И работать хорошо с ними.

      Но кроме этого, поселился во мне еще и третий, омерзительный такой, холодный тип, который смотрел на все это сквозь прищуренные веки и цедил: веселитесь? По – детски – наивно смотрите на мир? А мир-то ваш на самом деле построен на грязных тайнах – только раньше все это называлось «политикой» и делалось открыто, а теперь вас растят, как поросят на убой, а вы наивно радуетесь, как юнкомы, и думаете, что этот мир принадлежит вам. Что вы сами в нем что-то решаете…

      Не то что этот тип постоянно портил мне настроение, нет, мне удавалось отвлечься. Но временами ледяной укол в сердце чувствовался, и, наверное, это отражалось на моем лице. Потому что разговор вдруг зашел обо мне. Или просто Амала что-то сказала Сай.

      – Кстати, Амала к тебе неровно дышит, ты знаешь? – она так и спросила, прямо.

      Я пожал плечами.

      – Ну… возможно.

      – Амала красотка, – высказался Вэй, – глазища такие… и умница, космогонистка.

      – Да, она симпатичная.

      – Симпатичная, – Сай, к которой я как раз подъехал на стуле, ткнула меня пальцем в ребра. Я едва чай не расплескал, – да она красавица просто! А ты, Стани, реально, какой-то сыч! Ты уже второй год здесь… И ты же свободен. Это что – новая мода такая?

      – На русском такой анекдот есть, – вспомнил я, перейдя на родной язык, – изобрели новое лекарство от Спида-прим. Называется Спи-Один.

      И предусмотрительно отъехал от коварной Сай.

      – А если серьезно, – спросила девушка, – забыть не можешь? Болит?

      Я вспомнил Марселу. Да нет. Давно уже воспоминание о ней стало светлым.

      – Нет, не болит. Не знаю. Но как-то это все было… очень серьезно, что ли. Нужно больше времени, наверное.

      Узкие глаза Сай смотрели на меня как сквозь прицел.

      – Иногда я жалею, – произнесла девушка, – что еще не изобрели телепатию. Телеэмпатию. Чтобы вот проник в другого человека – и сразу все понял, что с ним, почему.

      – Аппаратная телепатия вполне существует, – возразил Вэнь, – мы же сами используем ее для диагностики.

      – Да нет, я не о том… – Сай махнула рукой.

      – Понимаю, – я кивнул, – мне тоже часто хотелось бы так. С пациентами, например, – а то мямлят что-то, мямлят, не поймешь. И еще мне хотелось бы понимать авторов книг. Вот прочитал – и понял, что автор думал на самом деле, что он чувствовал, откуда это все у него идет. Правду он в конце концов пишет – или нет.

      – Но какой интерес кому-то писать в книге неправду? – удивился Вэнь.

      Даже такой отдаленный намек на проклятого Цзиньши был для меня облегчением. Может быть, надо просто рассказать все ребятам. Но как? Вот как я сейчас начну им рассказывать… даже о том, что Аркадий, возможно, погиб не по нелепой случайности, что его… страшно сказать, убили. Как? Да, мы откровенны друг с другом, мы говорим обо всем,