почетный титул! Однако, – продолжал он, обращаясь к де Поль, в то время как смущенная Воклюз юркнула за спину подруги, – позвольте мне изложить вам, как первой приветствовавшей меня здесь, свою просьбу. Проездом через Рамбулье я встретил одно высокопоставленное лицо – назвать его имя я не уполномочен: оно дало мне важное и спешное поручение к ее высочеству герцогине. Это лицо предупредило меня, что поручение должно быть передано до заката солнца сегодняшнего дня и что всякое промедление в исполнении его может вызвать бесконечно неприятные последствия для некоторых высоких особ. Побеждая многие непредвиденные препятствия, я с радостью въезжал в Париж, сознавая, что срок, данный мне, еще не истек. Однако самое главное препятствие оказалось впереди: меня не пропустили к ее высочеству и отказались даже доложить обо мне. На мои настойчивые просьбы мне было отвечено, что никто не решится побеспокоить в этот момент ее высочество, и что доложить о ком бы то ни было рискнет разве кто-либо из состоящих при ее высочестве фрейлин. Поэтому я и явился сюда, чтобы успеть до захода солнца исполнить свое поручение с вашей любезной помощью!
– К сожалению, мы ничем не можем помочь вам, – с прежней холодной надменностью ответила де Пон. – Ее высочество играет в шахматы!
– В шахматы? – воскликнул Ренэ. – Клянусь Марсом и Кипридой, это весьма почтенная и разумная забава, но ведь в конце концов – только забава, которая не может помешать ее высочеству принять курьера с важным поручением, так что вы, конечно, все-таки не откажетесь доложить обо мне!
– Ее высочество играет в шахматы! – ответила де Пон, небрежно пожимая плечами.
– Но повторяю вам, что поручение дано мне очень высокопоставленным лицом! – воскликнул юноша.
– Может быть, но ее высочество играет в шахматы! – было непоколебимым ответом.
– И это поручение крайне важно!
– Возможно, но ее высочество играет в шахматы!
– Неисполнение его грозит тягчайшими последствиями!
– Весьма вероятно, но ее высочество играет в шахматы!
Ренэ Бретвиль развел руками и замолчал, не зная, что сказать далее. Де Пон иронически смотрела на него.
– Ну, хорошо, – заговорил снова юноша, стараясь придать тону своего голоса как можно более вкрадчивой ласки, – может быть, вы будете добрее, если узнаете, что мне в награду за исполнение поручения обещано покровительство важного лица. Ведь я одинок на свете, у меня нет ничего, кроме юности, отваги, честного имени да вот этой шпаги. Пропустить такой случай, который может никогда не представиться, да еще пропустить только из-за случайного каприза прекрасной девицы – нет, согласитесь, что это было бы слишком обидной насмешкой судьбы!
– Соглашаюсь, но… ее высочество играет в шахматы! – невозмутимо ответила де Пон.
Вся кровь хлынула в голову юному герцогу, его глаза сверкнули, рука невольно ухватилась за эфес шпаги.
– Хорошо же! – крикнул он. – Раз вам не угодно принять во внимание