Карл шел из музыкальной школы с Кропоткинской через Веснина к себе на Сивцев Вражек, и уже вот-вот, а тут на скверике, аккурат напротив поликлиники № 1, попал на Кларку вместе с второгодниками Мусой и Шнобелем. И они с применением физической силы выхлопали у Карла кларнет. Хотя могли бы вернуть кораллы, которые при применении физической силы выпали у Карла из кармана потрепанной американской помощи типа гольфы. Ленд-лиз.
Но вот эта мстительная двенадцатилетняя пацанка Клара, вместо реституции кораллов, группово с второгодниками Мусой и Шнобелем пошерстили Карла на кларнет. Муса хотел забодать его на Палашевском рынке за пару десятков пирожков с ливером, но Кларка не позволила. И купила Мусе и Шнобелю для отмазки по паре пирожков с повидлом.
И кларнет при ней и остался. У Кларки то есть.
И музыкальная хрень из Сивцева Вражка померла по причине нету кларнета. И вся наша округа как-то неслышно печаловалася. И эту сучку Кларку стала брезгать. И так брезгала, и эдак брезгала, отдай, мол, жиденку кларнет. А она – ни в какую. Пусть, мол, кораллы… А чего, кораллы? Если человек украл кораллы, значит, это кому-нибудь нужно!
И!
Вот ведь, сучка какая, она же и кораллы, случай был, не взяла. Вот поди ж ты!
Так и жили.
Он – с кораллами.
Она – с кларнетом.
И мы уже попривыкли, что в Сивцевом Вражке тихо.
Когда давеча я случайно забрел в скверик около поликлиники № 1 и вечерком по случаю встречи с сильно сдавшими Мусой и Шнобелем по стародавней привычке даванули на скамеечке по стакану, мимо нас прошли какой-то сильно мятый фраер и подержанная бикса при нем. На дряблой шее фраера висели кораллы, а бикса несла кларнет…
Я посмотрел им вслед…
Вернулся я на родину, цветут березки с кленами…
И из Сивцева Вражка переулка струится «The King Of Swing».
Почтовый голубь
7 ч. 30 м.
Будильник прозвонил шестнадцать раз…
Волосы прилипли к подушке
да так и остались на ней
лежать
грудкой серых сальных нитей.
В открытое окно вошел почтовый Голубь
с внешностью подержанного телеграфиста
конца девятнадцатого века.
В клюве его был конверт,
пахнущий горной лавандой…
Он положил его на подушку,
затем взял с подушки длинный волос,
которым Он заслонял пустоту на темени…
Обмотал его вокруг шеи,
совершив конферансный бантик…
И, довольно хмыкнув,
улетел с заметной одышкой.
Он открыл конверт -
В нем ничего не было.
7 ч. 15 м.
Будильник прозвонил шестнадцать раз…
Волосы прилипли к подушке.
Она тщательно собрала их
на затылке
в пучок серых тщательно промытых нитей,
сквозь которые проглядывала давнишняя кожа…
Затем взяла с туалетного столика конверт,
пахнущий горной лавандой…
Бесцветным