острижены, раньше были до плеч, но за два года отросли, уже доставали до лопаток, и я забирала их в простой хвост на затылке. То есть когда-то они были темными, сейчас в них полным-полно седины, из-за которой мне вечно прибавляют лет пять, а то и десять. Темные глаза… нос… рот… ничего такого, на чем мужчинам стоило бы задерживать восхищенный взгляд. Разве что в отсутствие настоящих женщин мною интересовались некоторые однополчане – жили-то часто в одной палатке, даже по нужде ходили вместе, но стоило появиться маркитанткам и обозным шлюхам, как про меня сразу забывали.
Закончив обрабатывать мужчине рану, Яница принесла ему сонного настоя с добавлением заживляющих эликсиров. Получивший свою порцию зелья порванный волкопсами мальчишка уже мирно спал на соседней кровати.
Выпив все до капли, раненый мужчина вдруг вцепился мне в запястье здоровой рукой:
– А скажите, я… я смогу потом ею двигать?
Я посмотрела на Яницу, и та кивнула:
– Конечно. Раны чистые, крови вы потеряли немного, на заговор ваш организм отреагировал нормально, без отторжений. Все будет хорошо!
– Спасибо, – пробормотал мужчина и внезапно уснул, сраженный сонным настоем.
Укрыв его тонким пледом, мы с целительницей в четыре руки наскоро прибрались в операционной и направились на кухню. Обе ее помощницы уже отправились в обитель, благо, тут всего несколько шагов, но за больными до рассвета все равно придется присматривать, так что мы устроились на кухне. Яница достала бутылочку домашней наливки, чтобы веселее было коротать ночь.
Целительница жила в добротном двухэтажном доме. Внизу располагались просторная кухня, передняя, где дожидались приема посетители и куда только что ввалилась я, операционная, она же смотровая, и две небольшие палаты – для особо тяжелых больных, которых нельзя было сразу переносить с места на место. Второй этаж был отдан под жилые комнаты, кладовую и лаборатории, где составлялись эликсиры. Причем не только целебные, но и кое-какие другие. Ну да, а вы что думали? Яница не просто врач, она еще немного гадалка, немного ворожея, немного ведунья… Такой вот широкий специалист.
Мы познакомились почти два года назад, когда меня с воспаленной ступней привезли в ее дом. Город тогда был лишь несколько дней как отбит нашими войсками, уцелевшие горожане изо всех сил старались восстановить разрушенное. У нашего полкового целителя рук не хватало, да я первое время и не жаловалась на нарыв. Подумаешь, стрелой попали в ступню! Выдернула, портянкой потуже замотала и дальше пошла. Опомнилась, когда нога покраснела и распухла, а из раны стал сочиться гной. Наш полевой целитель прижег рану, залил-засыпал ее всякой гадостью, но лучше не стало. И тогда меня отправили в тыл.
Так я и попала к Янице. Целительница отняла мне ногу – там же, в смотровой, где сейчас на столе стонал и всхлипывал порванный волкопсами подросток. Для меня здесь всегда пахло кровью и гноем, болью и смертью.
Два года назад мне казалось, что жизнь кончена. Нога болела невыносимо, и после ампутации боль никуда не делась – чудилось,