мужчина с усами, как у моржа, с пивным животом и в измятом льняном костюме стоял перед административным зданием. Он заметил Йону, но не сделал ни малейшего движения, чтобы поздороваться. Вместо этого он, лизнув бумагу, свернул себе папиросу. Йона перешагнул еще одну ленту ограждения, и мужчина сунул папиросу за ухо.
– Я наблюдатель от Государственной уголовной полиции, – представился Йона.
– Гуннарссон. Комиссар.
– Предполагается, что я буду наблюдать за ходом расследования.
– Если только наездами из Стокгольма. – Человек с папиросой неприязненно посмотрел на комиссара.
Йона взглянул на большой дом. Криминалисты были уже на месте. Свет прожекторов заливал комнаты, и окна неестественно сияли.
Из дома, прижимая руку ко рту, вышел полицейский с серо-белым лицом. На крыльце он споткнулся, схватился за стену, наклонился, и его вырвало в заросли крапивы у бочки с водой.
– Зайдете в дом – с вами то же самое будет. – Гуннарссон улыбнулся Йоне.
– Что нам известно?
– Да ни фига нам не известно… Тревожный звонок поступил ночью, звонил куратор Бригиттагордена… его зовут Даниель Грим. В четыре часа. Грим спал у себя дома, в Сундсвалле, на Бруксгатан. А сначала ему самому позвонили отсюда… Он не особенно много знал, когда звонил в диспетчерскую. Сказал только, что девчонка кричала про море крови.
– Значит, звонили сами девочки?
– Да.
– Но не в диспетчерскую, а куратору в Сундсвалль.
– Именно.
– Здесь ведь должен находиться ночной персонал?
– Нет.
– Разве?
– Наверное, должен, – утомленно сказал Гуннарссон.
– Кто из девочек звонил куратору?
– Одна из старших воспитанниц. – Гуннарссон заглянул в свой блокнот. – Каролина Фурсгрен ее зовут… Но, насколько я понял, тело нашла не она, а… здесь такой беспорядок, многие девчонки заглядывали в изолятор. Черт знает какая гадость, должен сказать. Одну девчонку пришлось отправить в местную больницу. У девицы была истерика, и бригада “скорой” решила, что так будет надежнее.
– Кто прибыл на место первым? – спросил Йона.
– Двое полицейских… Рольф Викнер и Сонья Раск. А я сам был здесь… скажем, без четверти шесть и тогда же позвонил прокурорше… Она, естественно, чуть не обоссалась и давай названивать в Стокгольм… Вот вас и накачали нам на шею. – И Гуннарссон неприязненно улыбнулся Йоне. Комиссар спросил:
– Кого-нибудь подозреваете?
Гуннарссон длинно вздохнул и менторским тоном произнес:
– Мой долгий опыт подсказывает мне, что лучше предоставить расследованию идти своим чередом… Надо найти людей, начать слушать свидетелей, проверить подлинность улик…
– Можно зайти в дом посмотреть? – Йона глянул на дверь.
– Я бы не советовал… скоро будут фотографии.
– Мне надо посмотреть на девочку, пока ее не унесли.
– Там какое-то тупое зверство, очень жестокое. Преступник – взрослый, очень агрессивный.