Других настоящих, или, как он называл их про себя, «идеальных», в их городе не было. Мешихисты, как это у них заведено, приняли его тепло и весело: наложили тфилин, дали выпить. Он стал ходить на молитвы и учить Танию с ребом Ицхоком. Учить Танию ему нравилось, и он впервые в жизни почувствовал, что кто-то понимает мир и людей, как и он. А главное – его могли выслушать. Правда, выслушав его теории, реб Ицхок всегда говорил, что считал Ребе по этому вопросу, и хотя мнение Ребе не всегда совпадало с точкой зрения Бена, он был счастлив. Очень скоро его увидели в черной шляпе и пиджаке. В таком виде ему уже неловко было сидеть на крыше. Бен почувствовал, что стал взрослым.
Отец же, может и сожалея об этом, но шёл по другому пути. Он как будто ничего не мог сделать с собой. Скоро в доме появилась женщина с двумя огромными собаками. Собаки сторожили дом, и в доме стало затхло. Ветер перестал появляться совсем, и Бен перестал появляться в доме.
Вскоре он решил уехать, как советовал ему реб Ицхок, поближе к Ребе. Ребе уже не было в живых к тому времени, под близостью понималась близость к его могиле, но реб Ицхок утверждал, что все равно… влияет. Так очутился он вскоре на берегу другого моря. Он начал учиться в йешиве и работать в одной из фирм по ремонту компьютеров. Директором фирмы тоже был мешихист. Бен чувствовал, что он поплыл по течению, что впервые в жизни не одинок. У него есть единомышленники, он часть большой, очень сильной, и, как он думал поначалу, той самой идеальной, «четвёртой» группы. Бену сделали шидух, и он, наконец, сумел воспользоваться всепожирающим огнем, как положено еврею, найдя «путь царей». Жена его была мешихистка во втором поколении. Ее родители сделали «тшуву» еще при жизни Ребе, и она много рассказывала, как она была у Ребе, что он сказал, как посмотрел. Жена его считала, что Ребе не умер, а скоро вернется в этот мир в качестве Машиаха. Каждый раз, когда возникала хотя бы небольшая проблема, она писала письмо Ребе, засовывала его в шкаф со «святыми посланиями», дрожащими руками выискивая ответ. «Почему бы ей не посоветоваться со мной, а не со шкафом?» – думал Бен. Он сначала снисходительно посмеивался над ней, потом это начало ему надоедать.
Так же стали утомлять его бесконечные фарбренгены до глубокой ночи, после которых надо было вставать на работу с тяжёлой головой. Он стал чувствовать себя инородным телом, смотрящим как бы со стороны на всё, что происходит. Приятное чувство принадлежности стало исчезать, и это пугало его, так как образовывалась пустота в душе. Он хотел понять, что же ему мешает. Ему казалось, что это какое-то «дежа вю», особенно ощущение усиливалось во время выкриков детей, когда они кричали отрывки из Торы, или во время молитвы, когда выкрикивали здравицы Ребе.
Однажды после урока о перевоплощениях душ он стал думать о себе: почему его душа послана в этот мир и не находит здесь покоя. Ночью ему приснился странный сон. Он видел могильные холмы в просторном, прохладном месте, где гулял ветер, много ветра. Очевидно, в степи. Он бежал по этой степи, но это был не