эту информацию. Не только должностью, но и, вероятно, жизнью.
Дрёмы как не бывало. Мартин приподнялся, опираясь на локоть.
– Что случилось?
– Мы готовим проект постановления о закрытии Наукограда.
– Что?! Не может быть. Я сегодня встречался с министром, и он…
– Министр науки не входит в число посвящённых.
Мартин сел на кровати, отбросил одеяло. В свете ночной люминесценции лицо Карлы казалось неестественно бледным, мёртвым.
– Ерунда какая-то… Такое нельзя провести кулуарно, требуется веское обоснование. В Наукограде собраны лучшие учёные Земли. Нельзя просто объявить, что исследования, которым они посвятили полжизни, прекращаются без объяснения причины. Нельзя выгнать их с насиженного места, в конце концов. Они не подчинятся!
Ленова вздохнула.
– На это проект и рассчитан. В случае малейшего сопротивления будет объявлено о попытке путча. План «Б» включает приказ о силовом решении.
– Как…
Мартин прикусил губу. Кое о чём он знал лучше Леновы. Например, о технологиях двойного назначения. Энергостанция Наукограда в один миг превратится в фугас, мощности которого с лихвой хватит, чтобы поднять в стратосферу весь город. Силовой экран защищает снаружи, но никак не изнутри.
Ленова оценила его молчание по-своему. Тоже села, взяла за руку.
– Брут, тебе незачем участвовать во всём этом. Опереди их. Завтра же подай прошение об отставке. У тебя законное право на почётную пенсию. Уезжай в какую-нибудь глушь, затаись. Подожди, пока о тебе забудут.
Помедлив, добавила:
– Если хочешь, поедем вместе.
Мартин не отвечал, был слишком потрясён услышанным. Значит, противник уже замахнулся для последнего, решающего удара. А он так и не сумел разглядеть его лицо, понять, от кого защищает человечество. Он делал ставку на отлаженную веками военную машину – и проиграл. Потом на сумасшедшего гения Гамильтона, придумавшего сказку о «Великом Ноо», – и вновь проиграл. Не исключено, что вся возня с Наукоградом для этого и затеяна – одним ударом обезглавить человечество. А место в самом деле «удобное». Седловина удержит ударную волну, близлежащие мегаполисы не пострадают. А если и пострадают – кто станет считаться? Все жертвы спишут на «путчистов». Так что, отступить, трусливо сбежать, забиться в щель, словно крыса?
Мартин покачал головой.
– Я не оставлю людей, за которых взял на себя ответственность. И я так легко не сдамся.
Ленова внимательно посмотрела на него.
– Брут, неужели ты становишься сентиментальным? Я думала, ты умнее. Что ж, как знаешь. На этом наше сотрудничество закончено.
Она снова легла, отвернулась к стене. Бросила, не поворачивая головы:
– Надеюсь, мне не придётся пожалеть о болтливости.
Столица провожала Брута холодной, пропитанной смогом сыростью, а на полуострове продолжалось лето. Трава на склонах Калиеры пожухла, выгорела,