пары, ранее казавшееся совершенно непостижимым, теперь, после выяснения подробностей, подчинялось некоей логике – хотя и больной логике.
– Я пытался притянуть ее к себе, чтобы она оказалась со мной лицом к лицу, – хотел видеть ее страх перед смертью, – говорил Квик. – Но на это у меня не хватило сил – я просто наносил удар за ударом.
Адвокат Клаэс Боргстрём спросил, что вызвало у него такую ненависть к этой женщине.
– Своим отрицанием она полностью идентифицировалась с «М», на которую она к тому же была похожа чисто внешне, – ответил Квик.
«М» – так называл Квик свою мать. Таким образом, убийство Янни Стегехюз являлось убийством матери Квика.
Родственник четы Стегехюз, у которого супруги проживали в первые дни своего отпуска, приехал в Йелливаре, чтобы попытаться понять, зачем кто-то лишил жизни Янни и Маринуса. Услышав рассказ Квика о двойном убийстве, родственник так прокомментировал это газете «Экспрессен»:
– Квик – подонок, он недостоин того, чтобы жить дальше.
Результаты процесса по делу об убийстве возле Аккаяуре невозможно было предсказать заранее. Некоторые фрагменты в рассказе Квика вызвали вопросы – в первую очередь данные о сообщнике. Следователи не обнаружили никого и ничего, что подтверждало бы данные Квика о Йонни Фаребринке: никто не видел их вместе, а факт пьянки, в которой они якобы участвовали, отрицался другими «собутыльниками». Поэтому Йонни Фаребринк не привлекался к ответственности по этому делу.
Местная художница, учившаяся в 70-е в той же народной школе, что и Квик, утверждала, что с большой вероятностью видела его на железнодорожной станции в Йелливаре в момент убийства рядом с Аккаяуре.
Кроме того, суд счел доказанным, что накануне убийства Квик находился в Йоккмоке, – за счет свидетельских показаний хозяйки украденного велосипеда. Она подтвердила, что передачи на велосипеде не работали – в точном соответствии с описанием Квика.
Следователь Сеппо Пенттинен, проводивший все допросы Квика, показал в суде, почему Квик изменил свой рассказ в процессе следствия. Он объяснил это тем, что «Квик вынужден защищать свой внутренний мир, придумывая нечто находящееся близко к правде». Однако, по словам Пенттинена, в главном воспоминания Квика отчетливы и ясны.
Свен-Оке Кристианссон разъяснил, почему Квик испытывал трудности при рассказе о своих убийствах. Он назвал два противоположных механизма психологической защиты, связанных с функцией памяти. Помнить то, что травмирует нас, с одной стороны – стратегия выживания, с другой – «мы не можем без конца помнить все плохое, что с нами случилось в жизни». Кристианссон пояснил, что для человека важно уметь забывать.
Функции памяти Томаса Квика были обследованы Кристианссоном и признаны нормальными. Мнемоэксперт заявил также, что в данном случае ничто не указывает на ложный характер признаний подозреваемого.
Судмедэксперт и технический эксперт убежденно свидетельствовали в суде, что Квик описал на