оценил ее самообладание.
– Примерно девять дюймов высотой, основание круглое, но сама ваза квадратная, с рифленым горлышком. Из цельного серебра, на пять или шесть цветов. Обычно я ставила в нее розы.
Описание было точным – никаких неопределенностей или неточностей. Питт внимательно посмотрел на миссис Йорк. Умна и прекрасно владеет собой, но лицо живое, подвижное. Легко представить, что в ее душе могут бушевать страсти. Он опустил взгляд на маленькие сильные руки: напряжены, но пальцы не сжаты в кулаки.
– Благодарю вас. А хрустальное пресс-папье?
– Круглое, с гравировкой в виде двух тюдоровских роз и чем-то еще, вроде ленты или свитка. Размером три или четыре дюйма и, естественно, тяжелое. – Лоб миссис Йорк прорезали морщины. – Вы нашли вора? – Ее голос слегка дрожал, а на виске под бледной кожей стала подергиваться жилка.
– Нет, мэм. – Теперь это была чистая правда. – Только вещи, через торговца краденым. Но они могут привести нас к вору.
Йорк стоял в нескольких футах от жены. На мгновение Томасу показалось, что он протянет к ней руки, пытаясь успокоить, или просто в знак поддержки, но либо хозяин дома передумал, либо Питт неверно истолковал его движение. Что кроется за ироничным, благородным лицом этой женщины, красивой и ухоженной? Может, они подозревают, что у их невестки был любовник? Или что их сына убили ради государственных секретов? Или что кто-то из знакомых или даже друзей семьи залез в долги и, отчаявшись, решился на ограбление, чтобы избежать позора и даже тюрьмы как следствия банкротства?
Он ничего не узнает, наблюдая за ними. Аристократы, с детства воспитывавшиеся в атмосфере холодности и послушания, умели владеть собой, обладали чувством собственного достоинства и были верны своему классу. Какое бы горе ни пряталось внутри, ни полицейский, ни сын егеря не должны заметить его проявлений – ни в голосе, ни в дрожании рук. Питту почти хотелось, чтобы их видела Шарлотта: она смогла бы растолковать ему их поведение.
Затягивать визит он больше не мог, а придумать правдоподобный предлог для разговора с вдовой тоже не получалось. Питт поблагодарил хозяев, и лакей вывел его из дома на серую заледенелую улицу.
Ему потребовалось три дня, чтобы найти вазу, подходящую под описание миссис Йорк – на полтора дюйма ниже и пятиугольную, а не квадратную, но очень похожую. С пресс-папье ничего не вышло; у скупщиков краденого не нашлось ничего даже отдаленно похожего, а если он принесет вещь, сильно отличающуюся от описания, его обман будет раскрыт.
Был канун Нового года, и шел сильный снег. Питт ехал по заснеженным улицам, и колеса экипажа вращались почти беззвучно; в начале четвертого лошади остановились у дома номер 2 в Хановер-клоуз. Питт заранее расспросил дежурного констебля и знал, что в этот час у него больше всего шансов застать молодую миссис Йорк, тогда как старая обычно уезжает с визитами.
На этот раз дверь открыла молодая симпатичная горничная в накрахмаленном кружевном