к этой породе людей, то в конечном счете он принесет Эмили одни страдания. А Шарлотта сделает все, что в ее силах, чтобы не допустить этого.
– Шарлотта? – Питт прервал течение ее мыслей, и она вздрогнула. Ответ был важен и для него. Томас очень любил Эмили и понимал, как она будет страдать, если невысказанные опасения Шарлотты оправдаются.
– Думаю, да, – поспешно сказала она. – В последнее время мы редко о нем говорили. Обсуждали в основном рождественские праздники. Эмили привезет гуся и пудинги с начинкой.
Томас опустился в кресле чуть ниже и вытянул ноги к огню.
– Думаю, ты хочешь поиграть в детектива, – он посмотрел на нее сквозь опущенные ресницы. – Но лучше потренируй свою логику на Джеке Рэдли, а не фантазируй по поводу миссис Йорк.
Шарлотта не стала спорить. Муж, несомненно, прав, и хотя он выразился мягко, это прозвучало как приказ. За его непринужденной позой и небрежным тоном чувствовалось беспокойство.
Тем не менее Шарлотта твердо решила соединить одно с другим. Она не видела лучшего предлога чаще видеться с Эмили, чем, как выразился Томас, потренировать свою логику и вовлечь ее в новое расследование. На Рождество серьезные дискуссии и размышления будут практически невозможны, но потом, когда Шарлотта нанесет визит сестре, у нее появится шанс самой понаблюдать за Джеком Рэдли и составить о нем мнение, не привлекая внимания.
Поэтому на следующее утро, когда приехала Эмили – это было часов в одиннадцать, – Шарлотта уже приготовилась и составила план. Эмили прошла прямо на кухню – широкое пальто из черной баратеи[3] с воротником из чернобурки, доходившим до подбородка, волосы убраны под широкополую черную шляпу. Шарлотта почувствовала укол зависти: дорогое пальто выглядело очень элегантно. Но затем вспомнила причину, по которой сестра носит черное, и устыдилась. Эмили была бледной, если не считать раскрасневшихся от ледяного ветра щек; под глазами у нее залегли серые тени, и кожа в этих местах выглядела сухой и тонкой, похожей на бумагу. Шарлотта без слов поняла, что сестра нервничает и слишком мало спит. Скука – не самое тяжелое испытание, но и она может лишить сил. Рождество быстро закончится, и что Эмили будет делать потом?
– Выпей чашку чаю, – предложила Шарлотта и, не дожидаясь ответа, повернулась к большой кухонной плите. – Ты когда-нибудь была в Хановер-клоуз?
Эмили сняла пальто и села за кухонный стол, поставив локти на исцарапанную деревянную поверхность. Ее платье было не менее элегантным, чем пальто, хотя сидело не так хорошо, как прежде.
– Нет, но я знаю, где это. А что? – Вопрос был задан чисто из вежливости.
Шарлотта решила, что не стоит ходить вокруг до около.
– Там произошло убийство.
– В Хановер-клоуз? – Теперь Эмили явно заинтересовалась. – Боже правый. Это очень необычно. Люди с таким вкусом – и деньгами… Кого убили?
– Роберта