этого парня хотя бы мозгов хватило слинять из той кутерьмы, которую устроили его подельники.
– Коля. Есть дело.
– Да, Серый.
– Чтоб ты знал, на всякий случай, заложников освобождать мне приходилось редко. Чаще всего было так, знаешь, если враг не сдается, его уничтожают.
– У тебя боевой опыт самый большой в отряде, все будет нормально. Готовность к штурму через пять минут, так что двигай.
Это да. Уж чего-чего, а убивать и выживать я умею хорошо. Иной раз даже думаю – а умею ли я что-нибудь еще? Окно квартиры с заложниками только одно, а значит, я буду первый, кто войдет в квартиру к бандитам. Из вооружения у них вроде только ПМы, решеток на окнах нет, так что все обойдется. Пора мне топать на крышу, занимать свое место.
Пашка уже ждет меня. Это хорошо. Пашка старательный пацан, даже чересчур, иногда суетится лишнего, но это от молодости. Я смотрю, как тщательно он проверяет снарягу, и немного успокаиваюсь. Руки напарника чуть дрожат, он сконцентрирован, и я стараюсь его не отвлекать. Пашка помогает мне пристегнуться к карабинам подвесной системы и отступает на полшага, чтобы окинуть взглядом свою работу. Судя по всему, он доволен увиденным.
Ну, вот и все.
– Где наша не пропадала, Пашка! Везде пропадала…
Напарник улыбается. Теперь ждать. Ненавижу эти минуты. Надо отвлечься.
– Пашка, часто эта шушера тут так веселится?
– Да нет. Проблем от них много, но так чтобы заложников брать – первый раз. Вообще-то про них знаешь, что говорят?
– Что?
– Те, что у нас дебоширят, – это и не сталкеры вовсе. Так – бандиты, сами в Зону далеко не суются, любят сталкеров-одиночек подстеречь и ограбить. Те, кто в Зону по-настоящему ходят, на Большой земле не часто появляются. Большая земля – это все, что не Зона, по-ихнему.
Внизу кто-то забубнил в мегафон.
– Походу, движуха началась. Пашка, ты бронник-то сними, пожалуй. Он тебе не понадобится, а движения сковывает.
– Ага, точняк. А вообще у нас с Зоной много чего связано, особенно в пограничных районах.
– Я уже почувствовал.
На левом плече зашипела рация.
– Ну вот, Серый, готовность минута.
– Быстро они.
– Ну а долго ли, умеючи. Кстати, бандитов пятеро.
– Я в курсе.
– Так, на всякий.
Пашка помогает мне перелезть через стену, одновременно страхуя резервным концом. Я упираюсь рифлеными подошвами в стену дома и спускаюсь чуть ниже. Томительно тянутся секунды. Пашка поднимает обе руки с растопыренными пальцами. Это значит, что выродки там, внизу, не собираются сдаваться и через десять секунд начнется бой. Через десять секунд обострившиеся от опасности чувства замедлят время и окружающие предметы приобретут неестественную четкость. Я ворвусь в комнату, битком набитую врагами, и постараюсь уцелеть. Когда-нибудь мне не повезет, и я нарвусь на пулю бандита, но не сейчас. Сейчас все обойдется, не знаю почему, но я в этом уверен. Пашка сжимает уже один кулак, разжимает его снова, и я вижу четыре пальца. Три. Два. Вдох. Закрываю глаза и втягиваю голову в плечи. Этажом