наш сосед. Он и раньше здесь жил. Я с ним в одном классе училась. Потом дядя Коля, так его зовут, стал военным, а сейчас, отслужив в армии, вернулся. Кстати, Валера, ты не знаешь, где у нас гвоздодер?
– В сарае, наверное, а зачем он?
Мать объяснила:
– Дяде Коле надо дверь в хату открыть, там же все заколочено.
– А топор подойдет?
– Да, должен.
– Сейчас принесу.
Валера вышел в сени и вернулся с топором:
– Вот, мама.
– Спасибо, касатик, спасибо, родной.
Женщина вышла на улицу, протянула Николаю топор:
– Вот, Коль, пойдет?
– Пойдет.
– Сам-то сможешь?
Есипов взглянул на Ольгу:
– Что?
– Ну, доски оторвать?
– Конечно. Ведь у меня же нога повреждена, а не руки.
– Ну, ладно.
– Как открою, верну.
И майор захромал к своему дому.
Дверь освободил быстро. Вошел в сени, из них в горницу. Внутри царствовал аромат плесени, пыли и еще чего-то слабого, но такого знакомого, что иначе, как запахом детства, назвать трудно. Из мебели почти ничего не осталось, только пустой шкаф без створок да перекосившийся стул без одной ножки. Кто-то основательно почистил избу. Но это даже хорошо. Все равно старый хлам пришлось бы выбрасывать. Николай прошел в спальню, в свою бывшую детскую. Удивительно, но здесь почти ничего не тронуто, на своем месте стояла старая кровать, даже с матрацем и рваным лоскутным одеялом, стол и две табуретки. В спальне покойных родителей – пустота, одни обшарпанные стены да скрипучие доски пола. Начинало темнеть. Есипов взглянул на часы. Без двадцати шесть! Скоро станет совсем темно, надо посмотреть, осталась ли в чулане «летучая мышь». Но в кладовке было пусто. Ладно! На сегодня обойдемся фонарем или лампу керосиновую у Володьки, как придет со службы, одолжим. Или свечи. Майор вышел во двор, обошел дом, пробираясь через бурьян, сбивая щиты с окон. Хорошо, стекла целы. А то ночью прохладно будет. Не май месяц на дворе. Хотя от прохлады и стекла не спасут. Придется печь растопить. Но это уже по обстановке, возможно, и обойдется без этого. Закончив работу, связанную с применением топора, пошел к двору Ольги. Постучал в дверь. Она вышла на крыльцо тут же:
– Все? А мы с сыном только сели уроки проверять.
– Его, кажется, Валерой зовут?
– Да. Помнишь?
– Помню. На поминках видел, но он тогда совсем маленьким был. Сколько ему сейчас?
– Десять. В четвертый класс пошел.
– Учится хорошо?
Женщина вздохнула:
– Как сказать? Не лучше, но и не хуже других. Средне. Но главное, душа у него светлая, к чужому горю и страданию не безразличная.
Николай улыбнулся:
– Это неудивительно. В тебя пошел.
Ольга поправила уложенные в пучок волосы, хотя никакой необходимости в этом не было.
Николай положил топор на скамейку:
– Спасибо, Оля. Рад был тебя встретить. Честное слово. Сколько лет прошло, а увидел и понял, что домой вернулся. В родные места, к родным людям. Иди, учи с сыном уроки, пойду и я.
– Как