же получится не сразу. Но сложнее всего царапина в виде листа голубого лотоса, выполненная на груди или на бёдрах.
От слов влюблённые перешли к самим ласкам. Ватсьяяна оставил следы ногтей на прелестных грудях и ягодицах своей наставницы, а она в ответ исчертила ему царапинами всю спину. Распалив этой игрой свою чувственность, Шриядеви воскликнула:
– Прочь детские забавы! Пришло время заняться «расщеплением бамбука».
– О каком бамбуке ты говоришь, госпожа? – спросил юноша, с недоумением озираясь по сторонам.
– Сейчас узнаешь, – с усмешкой ответила она. – Главное, любимый, чтобы ты отнёсся к этому делу со всей ответственностью: «расщепление» требует точности и сильного удара.
Выбрав затем две подушки, Шриядеви подсунула плоскую себе под спину, а на высокую возлёгла головой. Левую ногу она положила на правое плечо опустившегося на колени Ватсьяяны, а правую свободно вытянула на постели. Устроившись подобным образом, Шриядеви ухватила лингам возлюбленного и ввёла его в свою йони.
– Действуй, – сказала она, – посмотрим, какой ты работник.
Ватсьяяна стал наносить удары, сначала слабые, потом всё сильней и сильней. Шриядеви, полузакрыв глаза, отвечала на них тихими стонами. Постепенно она пришла в такое возбуждение, что принялась попеременно закидывать ему на плечо то одну свою ногу, то другую, выпрямляя их затем и вращая при этом бёдрами. От этих замысловатых движений наслаждение, испытанное обоими, оказалось особенно сильным и изысканным. Таким образом довели они друг друга до сладостных содроганий и, обнявшись, прилегли отдохнуть.
– Молодец! – похвалила Шриядеви, – теперь я знаю, что тебе многое по силам: тот, кому удалось с первого раза «расщепить бамбук», не спасует и перед более трудной работой.
Она кликнула служанку и велела подать на подносе фрукты с манговым вином, в которое была примешана настойка перца чаба и лакрицы. Этого оказалось достаточно, чтобы быстро вернуть им утраченные силы. Тут Шриядеви стала вновь заигрывать с лингамом. А когда тот восстал для битвы, она, приняв его в своё лоно, уселась на животе Ватсьяяны и начала грациозно двигать бёдрами. Раскачиваясь всем своим гибким станом, Шриядеви то откидывалась далеко назад, то, покрыв лицо возлюбленного душистыми волосами, прижималась к самой его груди и, страстно дыша, шептала на ухо:
– Теперь ты знаешь, что значит оказаться снизу. Прежде я была твоей пленницей, и ты делал со мной всё, что хотел, утомив меня. Теперь ты в моей власти, и я буду делать с тобой всё, что мне хочется.
И она задорно отвечала ударом на каждый его удар, с бесстыдной откровенностью подзадоривая и подразнивая любовника, словно, и в самом деле была мужчиной. Своими горячими речами и страстными телодвижениями она довела Ватсьяяну до неистовства. Спустя недолгое время они вместе вкусили несказанное блаженство и, лишённые всяких сил, упали на ложе.
– Если бы ты не был брахмачарином, – промолвила Шриядеви, – я бы