же образом, то объект для получения удовольствия уже здесь и лежит перед тобой. А чтобы контакт между ним и твоим органом состоялся, выпей приготовленное мною молоко. В результате, вкусив наслаждение, ты гармонизируешь посредством камы свою дхарму. Опасаться же каких-либо злоупотреблений с этой стороны нам очевидно не приходится.
Как только брахман опорожнил чашу с возбуждающими снадобьями, жена принялась ласкать его вялый старческий член. При этом не было забыто ни одно из ухищрений, открытых Ватсьяяне Чандрикой. От лёгкого кольцевания она перешла к кусанию боков и хотела уже взяться за тягу, когда громкий храп Харидатты положил конец её трудам. Мандаравати ухватила супруга за нос и принялась бесцеремонно трясти его голову. Брахман продолжал спать. Женщина несколько раз сильно ущипнула его за бок. Результат оказался тот же. Тогда она открыла сундук и выпустила на волю любовника.
– Что это произошло с учителем? – удивился Ватсьяяна.
– Не обращай на него внимания, – со смехом отвечала Мандаравати, – подобное не раз случалось и прежде. Однако чтобы действовать наверняка, я вместо лакрицы влила в его питье настойку опия. Теперь помоги мне повернуть Харидатту лицом к стене, и пусть себе наслаждается покоем.
Так они и поступили. Передвинув брахмана на край ложа, Ватсьяяна с Мандаравати, как ни в чём не бывало, улеглись рядом с ним и предались любовным утехам. А так как обоих уже давно снедало неукротимое желание, они от страстных поцелуев очень быстро перешли к соитию. Мандаравати повернулась спиной к возлюбленному и уперлась грудью в высокую подушку. Одну ногу при этом она вытянула, а другую поджала под себя. Ватсьяяна, пристроившись сзади на коленях, погрузил лингам в её горячую, влажную йони. Нанося удары, он в тоже время ласкал руками груди возлюбленной и покрывал поцелуями её плечи. Так развлекались они до тех пор, пока их не накрыла волна блаженства. Но едва отступило сладострастие, оба почувствовали сильный голод, ведь за ужином ни он, ни она почти не вкушали пищи.
– Лежи тихо, милый, – велела Мандаравати, – а я пойду, посмотрю, чем мы можем поживиться.
Кое-как прикрыв свою наготу паридханой, босая и простоволосая, она легко, словно девочка, выбежала из комнаты и вскоре вернулась с чугунком тёплых рисовых лепёшек и кувшинчиком арака. Пировать пришлось прямо на полу. Однако это нисколько не испортило им удовольствие. Мандаравати то и дело обхватывала возлюбленного за шею и припадала к его устам. Несколько глотков водки ещё более оживили её. Раскрасневшаяся, с блестящими глазами, она беспрестанно смеялась, шутила, выхватывала у него изо рта кусочки лепешек, предлагала взамен на кончике языка свои, и вообще была шаловлива, как ребёнок. Как только ласки возбудили Ватсьяяну к новому соитию, госпожа забралась к нему на колени, приняла лингам и крепко обхватила ногами его ягодицы. Обнявшись, оба стали раскачиваться на ложе, обмениваясь в то же время сотнями поцелуев, и вскоре огонь страсти во второй раз разлился