двора, настоящую крепость? В Германии я бывал в таких винодельнях, но там сразу говорили, что это не то что «бывший» замок – он и сегодня именно шлосс и ничто другое.
Может, в те времена на Сицилии любили воровать зерно друг у друга, причем телегами? Или хозяева не очень верили, что мирное время – это надолго?
Винодельня как таковая прилеплена к этой крепости сзади, ее почти ниоткуда не видно, это сверхсовременное хозяйство с оборудованием какого-то двадцать второго века, с полным компьютерным контролем, сюда – посмотреть на это чудо – привозят студентов, будущих виноделов, даже из Пьемонта и Милана. Здесь два погреба, для белого и красного; под белое идеально подошло старое зернохранилище, без всякого искусственного климата. С красным всё оказалось посложнее, без климат-контроля не обошлось.
Но так или иначе, для большинства из нас, местных, работа – это там, сзади (исключение – наша команда «гостеприимщиков», у нас работа везде). А во дворе у нас отдых.
Двор большой, от ворот не очень-то различишь выражение лица человека на том конце. И он вымощен тем, что от 1830-х осталось в неприкосновенности, – крупным булыжником, почти плитами, косыми, как морская волна; между этими камнями виднеется песок и прорастает тоненький вьюнок. А в дальнем конце двора раскинулось не просто дерево, а огромная и зловещая магнолия. В мае она покрывается громадными цветами и выглядит тогда даже не очень грустно.
Когда надо поговорить с кем-то всерьез – например, Альфредо им не вполне доволен, – то люди парочкой уходят к магнолии и сидят там на мощных облицовочных камнях, магнолию опоясывающих. Но это если тут не качаются наезжающие время от времени дети – на дереве каждая семья привешивает свои качели, а дети сами разбираются, когда и какие из них им больше нравятся.
Но когда надо просто поболтать (почитать, покурить и так далее), то для этого есть несколько стульев и скамеек в углу, под полностью увитой зеленым плющом стеной графской библиотеки, занимающей почти всю сторону крепостного квадрата, того, что обращен к склону вулкана.
Потрясающе уютный угол. И встретить здесь можно кого угодно. В конце концов, здесь одно из самых знаменитых в мире винных хозяйств, и гости бывают такие, что… Ну, полгода назад вот на этой самой скамеечке сидел Альфредо, а рядом с ним, представьте себе, Кристиан Муэкс, главный в легендарном и любимом новыми русскими шато Петрюс, «человек года» по версии «Декантера». Шапка потрясающих волос, изящные очки, пиджак поверх майки. На интервью с ним люди записываются за год. А тут – «посмотрите, Кристиан, это тот человек, который выносит нам с вами приговоры в своих колонках».
По идее, сцена должна была разыграться следующая: «кто же вы, светловолосый незнакомец?» – спрашивает меня человек-легенда. «Рокотофф!!!» – звучит грозный ответ. «Ах!» – говорит Муэкс, будто пораженный в самое сердце, и замертво падает со скамейки.
На самом деле всё было несколько по-другому. «Рокотофф», – сказал, конечно, я. «А!» – ответил хозяин прославленного шато и тонко улыбнулся.
Нет, он не повторил знаменитую