нас местными новостями, давая, как потом оказалось, дельные характеристики сельчанам.
Но уважать нас по-настоящему он стал после того, как выпив под ночь очередную бутылку не дошел до дома, а упав по пьяни, проспал в нашем садочке почти до утра.
Выходя из дома на рыбалку, я вдруг заметил в траве наручные часы. Командирские. А, значит, Петра Михайловича. По пути зашел к нему домой и застал ссорящихся супругов. Жена отчитывала своего выпивоху за потерю часов. Я прервал поток брани, вручив хозяину потерю. Элементарная честность оказалась решающей для Петра Михайловича в оценке моей личности. Он даже стал называть меня не просто Валерием, а Валерием Чкаловым.
Постоянные контакты с бывшим бригадиром позволили установить добрые отношения с его собакой – белым шпицем Снегой. Собака воспринимала меня, как доброго знакомого.
Номер, с которым выступал Петр Михайлович при первой же возможности- демонстрация умственных способностей Снеги. Хозяин вынимал из кармана карамельку в обертке и бросал собаке. Та становилась лапкой на край фантика, а зубами тянула за другой ее край. Затем без труда разматывала обертку и с удовольствием хрумкала карамелькой.
Но нельзя сказать, что Михайлович баловал собаку. Частенько, уходя на лодке на рыбалку далеко от дома, он брал с собой Снегу. Ставя сети, вынимая из них рыбу, совсем не заботился о собаке. А та, почуяв землю, покидала лодку и убегала по своим собачьим делам. Хозяин, не дожидаясь Снеги, уплывал в другие заливы, на другие острова. Возвратясь домой, даже не вспоминал о своем хвостатом друге.
Иногда в тот же день, иногда на следующий, а то и через несколько дней Снега, как ни в чем не бывало, появлялся у дома.
Но судьба хранила собаку недолго. Петр Михайлович умер от инфаркта. Его жена по пьянке упала зимой в снег и обморозила руки. Ее положили в больницу. Снега остался один. Выпрашивал у местных жителей мелкие подачки. Стали его замечать роющимся на помойках. А когда на лед выезжали рыбаки из города, долго простаивал возле их лунок, дожидаясь кусочка хлеба, а то и колбасы.
Хозяйку выписали. Снега вновь стал домашним псом. Но ненадолго. И эта хозяйка оставила его, переселившись на местное кладбище.
Вот здесь-то я не выдержал, решил принять участие в судьбе Снеги. Дело в том, что сын покойницы приезжал в Войцы только на выходные. А пять рабочих дней становились для собаки голодными. Собственно, у него я и выпросил собаку. Понадобилась неделя, чтобы Снега почувствовал наш дом своим. После трудных дней он долго отъедался, отсыпался. Потом стал сопровождать меня на зимние рыбалки, облаивая каждую проезжавшую рядом машину.
Пришел день, когда я взял его в город. Оказалось, что Снега первый раз в жизни ехал в автобусе. Когда тот тронулся, шпиц напрягся у меня на коленях, уставился в окно и взвизгивал от удивления, видя пролетающие мимо дома, машины, людей. Да мало ли что он в тот день видел впервые.
В нашем городском доме долго привыкал к лифту, к тому, что его «дом» находится на пятом этаже. К тому, что гулять надо в ошейнике