имела, зачем сегодня пришла на студию.
– Стоп. Снято, – выкрикнул режиссёр, и всё снова пришло в движение. Засуетились гримёры и операторы. Ник протянул руку и помог Олике встать. Жестокость исчезла.
– Да нет, знала, – сказала я, глядя на раскрасневшуюся актрису. – За такие сцены актёрам платят по увеличенному тарифу, но…
– Но? – спросил мужчина. Прошедшая мимо нас девушка-осветитель, покосилась на незнакомца, но ничего не сказала.
– Это противоестественно.
– Серьёзно? – в голосе мужчины слышалась ирония, и его тон задел меня куда больше, нежели насмешка в глазах.
– Вы видели жертв насилия? – запальчиво спросила я.
– Бог миловал, – он стал серьёзным. – Но что-то подсказывает мне, что они вряд ли похожи на неё.
Мы посмотрели на Олику, рассмеявшуюся как раз в этот момент.
– Вот именно. Мы романтизируем это, и многие могут… – Я смешалась.
– Что? Могут выйти вечером из дома, чтобы поискать приключений?
Я кивнула, на этот раз обратив внимание, что у мужчины нет пропуска.
– Как раз наоборот. – Он скрестил руки на груди, наблюдая, как режиссёр передаёт актёрам верёвку и объясняет, куда её засунуть… Вернее, что с ней сделать. – После просмотра кино у них уже не будет такой надобности. Это всего лишь фантазии, и фильмы помогают их воплотить.
– Кое-кто может и перепутать. – Я смотрела как Олика «примеряет» новый реквизит.
– Тот, кто путает картинку на экране с реальностью, болен. – Мужчина повернулся ко мне. – А здесь не больница, здесь всего лишь снимают развлекательные фильмы и никого не заставляют их смотреть. Вряд ли студия вербует актрис на улицах. Думаю, девушки сами хотят сниматься, и, кажется, даже получают от этого удовольствие.
Мы повернулись к съёмочной площадке, Олика снова опустилась на колени, готовясь к продолжению съёмки, но всё ещё улыбалась.
Честно говоря, я знала, что он прав, пусть никогда и не понимала этого. Олике явно нравилось. И сам процесс, и то, как парни обеспокоено спрашивали, не переиграли ли они. Но это всё останется за кадром, и обыватель увидит лишь то, что мы ему покажем.
– Может быть, – нехотя призналась я. – Но сути это не меняет.
– Если у вас такие незыблемые принципы, то что вы здесь делаете?
Я едва не ответила «Работаю». Вырисовывалась не очень приятная картина. Осуждать – осуждаю, но зарплату получать не забываю.
– А вы? – Я повернулась к мужчине. Как известно, лучшая защита – это нападение.
– Помогаю старому другу. – Он улыбнулся, и лучики морщинок разбежались от тёмных глаз. Его взгляд опустился на грудь. Вернее на карточку пропуска. – А в данный момент ищу Таисию Липпе.
– Тишина на площадке, – скомандовал Илья, следом щёлкнула хлопушка. – Мотор!
Леон толкнул Олику на лежащий на полу матрас. Девушка попыталась отползти, но Ник заступил ей дорогу, дёрнул за руку, заставив распластаться. Парни засмеялись.
– Пожалуйста, –