Было около семи часов вечера по местному времени; в университете полным ходом шли занятия вечернего отделения. Курбанов повел гостей в археологический музей исторического факультета.
– Присаживайтесь, коллеги, – указал он на большой дубовый стол, разместившийся в центре смотрового зала. – В экспозициях мы размещаем археологические экспонаты только тех эпох, которые изучаются в текущем семестре, затем меняем их; остальные археологические находки, старинные научные издания, письмена, многолетняя переписка с мировыми университетами и академиями, частные архивы и коллекции, переданные нам на хранение, находятся в подвальных хранилищах нашего университетского архива, здесь, прямо под нами. А стол, за которым вы сейчас сидите, предназначен для изучения доставленных из архива экспонатов; конечно, хотелось бы выставить на обозрение экспонаты на весь учебный год, но помещений и оборудования не хватает…
Курбанов облачился в синий архивный халат и чепчик, на туфли натянул бахилы, на руки надел хлопчатобумажные перчатки.
– Я в архив, – сказал он, направляясь к деревянной лестнице, ведущей в подвальное помещение, – за Хорезмской шкатулкой из Бурятской экспедиции восемьдесят шестого года.
Юру Озерана охватило волнение, он кружил вокруг дубового стола, за которым разместились его спутники, и громко повторял:
– Неужели это шкатулка нашего Хана? Где тогда он сам, где он? Вы понимаете, друзья, последний раз он выходил на связь через неделю после "приземления" в прошлое. И больше никаких сведений? Почему, почему?
– Да успокойся ты! – сказал Костя Тупикин. – Вот сейчас рассмотрим эту шкатулку, посоветуемся с академиком и найдем твоего другана, где бы он ни был.
– Да ты понимаешь, – еще больше разволновался Юра, – что он в прошлом, в двенадцатом веке!
– Подумаешь, в двенадцатом веке. Да, хоть в тринадцатом! – беспечно пожал плечами Костя. – И не такие ситуации разруливали! Выручим твоего Чингиса! Вот включим мобилу этого самого Чингисхана, поедем в двенадцатый век, а там твой друг прогуливается, – живой, здоровый и всем очень довольный. Не дрейфь, Юра, прорвемся!
В это время подошел профессор Курбанов и положил на стол небольшую, потускневшую от времени серебряную шкатулку.
– Коллеги, – сказал он, – эту шкатулка найдена в Бурятском кургане в восемьдесят шестом году.
Озеран бросился к столу, схватил шкатулку и принялся ее рассматривать.
– Обратите внимание, – склонился он над экспонатом, – вот клеймо Чингиса Борджигуллина. Здесь выбиты буквы русского алфавита "ЧБ". Так Чингис клеймил все свои вещи.
– Да! – подтвердил Остап, показывая коллегам "Мобилу Чингисхана", – смотрите внимательно: на задней крышке телефона, точно такие литеры.
Курбанов взял в руки странный мобильный телефон.
– Да, действительно, литеры "ЧБ" на телефоне идентичны литерам на Хорезмской шкатулке, хотя, ничего удивительного в этом нет: тогда, в восемьдесят шестом году внутри этой шкатулки и был найден этот странный аппарат. Мобильной