кавалер сосредоточенно прошёлся по песчаному берегу. А две пёстрые бабочки, увлечённо облетая друг друга, увязались за ним.
«Разговаривает со мной как с пацаном, надо давно уже пересмотреть эти унизительные, к тому же вовсе небезопасные для меня, отношения, – начал активно соображать про себя комдив. – Сейчас заберусь на эту чёртову корягу и по полной, невзирая на важность персоны, предъявлю всё наболевшее. Должен же и Он хоть однажды войти в моё положение. И вообще, давненько пора самому начинать задавать вопросы. С какого перепуга, например, возвели на людей какие-то грехи первородные и сделали всех непонятно перед кем виноватыми? Интересная канитель получается – кто-то миллион лет назад неизвестно чем занимался, а нам теперь отдуваться приходится. Если кто и повинен за грехи Адама и Евы, так именно тот, кто неудачно слепил эту любовную парочку».
Как полагается образцовому военному человеку, Василий Иванович без промедления занял на ольховой коряге боевую позицию и, приставив к правому уху мобильный свой телефон, предпринял в некотором роде штурмовую атаку:
– Вы, пожалуйста, не серчайте, Отче наш, но иногда складывается впечатление, что Вы в упор не желаете нас понимать. Я ведь подробно и чистосердечно рассказывал, что у нас революция, что на просторах дивизии бушуют ветры исторических перемен. Нашим бойцам выпала беспримерная участь осуществить заветную мечту человечества – установить полную и окончательную справедливость во всём мире, для всех народов. Вы только вникните в благородный смысл наших триумфальных песен:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем.
Штурмовая атака комдива хотя и оказалась на поверку довольно компактной, но отзвучала вполне убедительно, ничуть не слабее вступительной речи товарища Фурманова на общевойсковой партийной конференции. Сказать ещё хотелось и можно было много чего, но уж больно смущали и сдерживали масштабы весовых категорий. Бог, Он, как говорится, и в Африке Бог. Перед такой монументальной фигурой невольно пасуешь. И с какой стороны ни подкатывай, долго трепаться даже у полного Георгиевского кавалера никак не получится.
– Насчёт ветров исторических перемен возражать не стану, с этим делом у вас всё в порядке, – согласился Создатель. – Но вот мечта о полной и окончательной справедливости в вашем подлунном мире вызывает много тревожных вопросов. По крайней мере до той поры, пока не одержана победа над проказником дьяволом. Говорю об этом абсолютно серьезно. Можно, конечно, не обращать на прохвоста никакого внимания или делать вид, что его вовсе не существует на свете, но от этого никому не становится легче. Нам самим бывает порой невдомёк, почему рождённые в образе и подобии Божием люди по собственной воле пребывают на службе у дьявола. А в конце долгой службы и награда по дьяволу – безутешная смерть да забвение. И ничего вам с этим не сделать, невозможно