удивило.
Волнение Чэнгуна усиливалось.
– Почему вы об этом спрашиваете? – шепотом спросил он. – Почему возвращаетесь? Вы должны ехать в Хараре.
– Послушайте, ваше превосходительство. Я хочу только знать, не было ли неприятностей в Чивеве.
– Неприятностей? Каких неприятностей? Почему там должны быть неприятности? – Посол сунул руку в карман и извлек носовой платок. – На что вы намекаете, доктор?
– Я ни на что не намекаю. – Дэниэлу трудно стало скрывать раздражение. – Я видел след большой группы людей; эти люди пересекли дорогу, направляясь к Чивеве. Боюсь, что это банда браконьеров, и возвращаюсь, чтобы предупредить хранителя.
– Там все в порядке, – заверил его Чэнгун. Дэниэл заметил на его лбу легкую испарину. – Все в порядке. Я покинул лагерь час назад. Хранитель Нзу на месте. Я говорил с ним перед выездом, и никаких признаков неприятностей не было.
И он вытер лоб платком.
– Час назад? – спросил Дэниэл и посмотрел на свой «ролекс» из нержавеющей стали. Слова посла принесли облегчение. – Значит, вы выехали в пять тридцать?
– Да, да! – Чэнгун говорил оскорбленным тоном. – Вы сомневаетесь в моих словах? Не верите мне?
Этот тон и страстные заверения удивили Дэниэла.
– Вы меня не поняли, ваше превосходительство. Конечно, я не сомневаюсь в ваших словах.
Престиж Чэнгуна как посла был главной причиной, по которой Четти Синг настоял на том, чтобы Чэнгун присутствовал в Чивеве.
Сам Чэнгун хотел быть как можно дальше от места нападения и даже улететь в Тайпей, чтобы получить неопровержимое алиби. Но Четти Синг угрожал вообще отменить операцию, если Чэнгун не согласится засвидетельствовать, что нападение произошло после того, как колонна грузовиков покинула Чивеве. На этом основана вся операция. Слово Чэнгуна, аккредитованного посла, будет иметь огромный вес в полицейском расследовании происшествия. Показаний двух черных лесничих может оказаться недостаточно. Полиция может даже допросить их с пристрастием в тюрьме в Чикурубу, и Четти Синг не был уверен, что они выдержат допрос.
Нет, полиция должна поверить, что, когда Чэнгун вместе с автоколонной покидал Чивеве, там все было в порядке. Это должно убедить их, что браконьеры унесли слоновую кость с собой или что она сгорела в пожаре, охватившем склад.
– Простите, если у вас сложилось впечатление, будто я сомневаюсь в ваших словах, – успокаивал Чэнгуна Дэниэл. – Я просто беспокоюсь о Джонни, хранителе.
– Что ж, уверяю вас, никаких причин для беспокойства нет.
Чэнгун спрятал платок в карман и достал пачку сигарет. Чуть дрожащими пальцами извлек одну сигарету, но выронил, ее и она упала в пыль у его ног.
Дэниэл невольно проследил, как Чэнгун быстро наклоняется и подбирает сигарету возле своих белых спортивных туфель. Дэниэл заметил, что одна сторона туфли и обшлаг синих брюк выпачканы, на первый взгляд, засохшей кровью.
Вначале это удивило Дэниэла, но потом он вспомнил, что Чэнгун утром присутствовал при выгрузке бивней из грузовиков, когда их переносили на склад.